Женская доля в столичном правительстве

Женская доля в столичном правительстве

Женская доля в столичном правительстве
Женская доля в столичном правительстве
Наталья Сергунина решается на непопулярные решения

Единственная перемена в структурах городской власти, на которую пошел Сергей Собянин после сентябрьских выборов, – удвоение круга обязанностей заместителя мэра по вопросам имущественно-земельных отношений Натальи Сергуниной. Под ее начало теперь перешел и экономический блок правительства.

Отметим, что прежний руководитель столичного комплекса экономической политики Андрей Шаронов, назначенный ректором Московской школы управления «Сколково», остается внештатным советником столичного мэра. Это означает, что проводимая им политика признана правильной и, видимо, получит продолжение в том же направлении. А иначе зачем Сергею Собянину такой советник?

Для госпожи Сергуниной объединение двух структур – дело знакомое: в нынешнем феврале она уже создавала в правительстве новый департамент городского имущества на базе двух – имущества и земельных ресурсов. По ее словам, у этих структур было много дублирующих функций, однако вместо того чтобы заниматься делом, они дружно занимались перепиской, что «вызывало раздражение».

Теперь перед Натальей Алексеевной стоит куда более сложная задача – ей самой придется стать «немножко Шароновым», взяв на себя часть его функций. Идеологических разногласий между ними, похоже, не было, а некоторые сходства биографического свойства имеются: оба занимаются экономикой, хотя по образованию юристы (госпожа Сергунина окончила МГУ, Андрей Шаронов – Российскую академию госслужбы при президенте РФ).

Оба работали в федеральных структурах: Шаронов – замминистра экономики, Сергунина – замглавы Росимущества. Но у Андрея Шаронова есть опыт работы в бизнесе, а у Натальи Сергуниной вся трудовая биография – сплошная госслужба. Что не помешало ей после перехода в столичную мэрию заявить: «Государство должно иметь только ту собственность, которая необходима для исполнения государственных функций, не более того».

Параллельно Андрей Шаронов доказывал, что город не должен быть предпринимателем: «Раньше город сам занимался бизнесом – и свой завод металлургический построил, и ферму открыл, и пчелы у него были, и помидоры с огурцами. Все было свое! Но, конечно, это средневековая концепция, такие активы города нужно продать как можно быстрее…»

«У Москвы должно остаться 50–60 эффективных предприятий – не больше, – вторила ему госпожа Сергунина. – Мы к этому идем пока не так быстро, как хотелось бы. Если по состоянию на 1 января 2011 года город был участником в 431 обществе, то теперь количество таких обществ сократилось более чем на полсотни».

Наталье Алексеевне приходится принимать и непопулярные решения. Например, увеличивать стоимость аренды городских помещений и арендные платежи за землю. Результат: если в 2010 году вклад комплекса имущественно-земельных отношений в бюджет города был 50 млрд руб., то в 2012 году вырос почти втрое и составил более 120 млрд рублей. «Некоторые компании начали кричать, что «мы душим и убиваем бизнес», – рассказывала Наталья Сергунина в одном из интервью. – Но при рассмотрении жалоб выяснилось: стонут продуктовые рынки, за которыми мы бегаем, чтобы они заплатили налоги. А ведь суммы там были смешные…»

Брался за подобные проблемы и Андрей Шаронов. «Долгое время Москва сохраняла низкие плату за землю и налог на имущество, так как мы не хотели «душить промышленность», – рассказывал он. – К чему это привело? Большинство промзон в ужасном состоянии. Там процветают свалки и нелегальный бизнес. А все потому, что отсутствует бремя собственности. Простое правило: если ты собственник, то за обладание этой собственностью ты должен платить. Народ, конечно, кричит, что мы их душим…»

Впрочем, в отличие от Натальи Сергуниной, работа которой всегда носит предметный характер, у господина Шаронова в столичном правительстве была особая функция – «ниспровергателя устоев». Например, он занялся проблемами предпринимательства и создал при мэрии Штаб по защите интересов бизнеса, добился кардинального сокращения сроков регистрации предприятий, регистрации собственности, получения разрешений на строительство, подключения к сетям электроснабжения… Теперь этим путем намерены идти другие российские регионы, но не раньше 2016 года.

В Москве к работе штаба уже привлечены представители иностранного предпринимательского сообщества – Американской торговой палаты и других. Для столичных властей это возможность взглянуть на ситуацию со стороны и сделать город более привлекательным для бизнеса.

«Москве нужны инвесторы из области «умных денег», – говорил Андрей Шаронов о задачах своего комплекса в городском правительстве. – Нужны высокотехнологичные производства: это дорогие рабочие места и большие зарплаты, а значит, большой спрос на дорогие товары и услуги. Так создаются цепочки, которые двигают всю экономику города… Поэтому нужны иностранные инвестиции».

Сквозь призму экономики Андрей Шаронов видел многое. Как-то проанализировал причины, по которым в Москву не едут иностранные специалисты. Оказалось, в том числе из опасений, что их дети не получат международное образование. И теперь в столице действует поручение мэра: увеличить количество международных школ, причем с разными стандартами, чтобы и французы, и американцы, и японцы могли обучать детей по соответствующим программам.

А для Москвы и России это станет очередным шагом к решению «суперамбициозной» задачи, поставленной президентом Владимиром Путиным: в рейтинге Всемирного банка стран, пригодных для ведения бизнеса, подняться с нынешнего 120-го места на 20-е. «Вы можете долго кричать, что вы лучшие, но если в рейтингах это не отражено, то люди, которые принимают решения, куда вкладывать деньги – сюда, в Бразилию или в Китай, – сделают первый шаг на основании анализа этих формальных цифр. Это важный показатель, после выливающийся в деньги, которые или придут в Россию, или нет», – говорит господин Шаронов.

Он во всем искал нетрадиционные пути. В борьбе с коррупцией занялся проблемами повышения прозрачности гигантской закупочной программы города – почти 23 млрд долларов. Один из способов – отслеживание добросовестности конкурсных комиссий государственных заказчиков. Применили полиграфы для тестирования сотрудников конкурсных комиссий – и в первый раз пришлось отстранить около 40% протестированных. Потом уровень риска снизился. А недавно в одном из департаментов процент «недобросовестности» оказался нулевым – проверка на полиграфе не дала ни одного отрицательного теста.

Андрея Шаронова недавно спросили: «Что изменилось в мэрии за три года его работы?» Он ответил, что пришло много новых людей, в том числе тех, кто работал в бизнесе. Это меняет атмосферу внутри команды и систему взаимоотношений с бизнесом. Появилось больше форм общения с предпринимательским сообществом.

А бизнесмены говорят, что в городе меняется подход к решению возникающих проблем, он становится более прагматичным, деловым, обязательным и часто нетрадиционным. Здесь, конечно, многое идет от «головы», от мэра Сергея Собянина. Но ведь кто-то должен подбрасывать градоначальнику новые идеи и/или пути их решения?

Теперь эта доля в какой-то степени перекладывается на Наталью Сергунину. В правительстве говорят, что она сумеет, она справится…

Теги: #