Легендарный ЦУМ будет отреставрирован
Советское понятие «универмаг» – такое название мог носить и довольно скромных размеров магазин, главное, чтобы в нем было несколько секций, – сбивает нас с толку, если мы хотим поговорить об универсальных магазинах как явлении. А мы хотим: реставрация ЦУМа – отличный повод обсудить этот уникальный торговый формат, зародившийся в середине XIX века и царивший в мире розничной торговли примерно столетие. «Место, где можно купить все» – так называли традиционный московский формат «рядов» в Китай-городе. Универсальный магазин (или department store, магазин из секций) –
это место, где можно купить все у одной и той же фирмы. Где от отдела скобяных изделий до секции дамских шляпок – единые стандарты обслуживания и сервис. Где не принято торговаться, потому что цена определяется далеко не продавцом, а администрацией «где-то там наверху», а когда объявлять распродажу, решает только руководство магазина.
Фирма Эндрю Мюра и Арчибальда Мерилиза – урожденных шотландцев – была первой, кому удалось всерьез наладить такой формат торговли в России. Неудивительно, что они же первыми начали внедрять новую архитектурную концепцию такого магазина. Сначала, в 1880-х годах, архитектор Роман Клейн перестроил для них старый доходный дом, а после грандиозного пожара в 1900-м здание было выстроено с нуля тем же автором в любимом заказчиками неоготическом (напоминавшем о родной Великобритании) стиле.
«Мюр и Мерилиз» – главный образец настоящего универсального магазина в Москве. Да, Верхние ряды и Петровский пассаж не только существовали в начале ХХ века, но и ожесточенно конкурировали с ним, но формат пассажа – это совершенно другое дело. Department store намного компактнее и удобнее для покупателя, потому что не делится на независимые отсеки и каждый со своей логистической системой. Секций в универмаге много, но вот логистика общая, поскольку общий хозяин. А это огромная разница как в архитектуре, так и в «качестве торговли».
Если не нужно «пилить» пространство на отсеки, принадлежащие независимым собственникам, то можно построить настоящий дворец торговли, по грандиозности равный вокзалу (дворцу путей сообщения) или почтамту (дворцу связи). В семи-
этажном «Мюре и Мерилизе» роскоши хватило на целое столетие, да и сейчас планировки здания вполне актуальны.
Узел связи, служба информации, лифты для покупателей и товаров, но, пожалуй, единственное, чего изначально не было в нынешнем ЦУМе, это эскалаторов (на тот момент они не применялись в торговых зданиях нигде в мире). «Высокотехнологичное и хорошо спланированное здание с просторными торговыми рядами, которое на протяжении всего своего существования сохраняет изначальную функцию», – оценивает здание глава Департамента культурного наследия Алексей Емельянов.
Добавим, что «Мюр и Мерилиз» имел не только торговые помещения, но и собственные фабрики: до сих пор кое-где в Москве попадаются чугунные люки канализации с логотипами этого торгового дома, отлитые когда-то на их московском заводе. А мебельная фабрика товарищества «Мюр и Мерилиз» проработала до постсоветских времен на Пресне – она известна москвичам как «Рассвет».
Понятно, что частный торговый дом такого масштаба не мог не быть национализирован сразу после революции 1917 года. Когда магазин на Петровке вновь открылся в 1922 году, он получил название «Мосторг». Таким образом, на протяжении почти полувека именно этот универмаг так и назывался – в отличие от районных (Даниловского, Марьинского, Пресненского, Добрынинского и т.п.) Мосторгов. Именно на Петровке, стало быть, приобрел свой «серый в елочку пиджачок» герой фильма «Ирония судьбы...» Женя Лукашин. Правда, к середине 1970-х, когда снимался фильм, магазин уже назывался ЦУМом – небольшой анахронизм авторов кино, примерно такой же, как аэродром вместо аэропорта.
В советские годы в ЦУМе с большей вероятностью, чем в обычных универмагах, можно было (хотя и с очередями) достать и пиджак, и платье, и духи, и всевозможные спорт- и культтовары. А в годы постсоветские, что говорить, магазин стал даже более шикарным, чем при Мюре и Мерилизе. По крайней мере, в царское время «мюровская» упаковка не была атрибутом престижа в той мере, что сейчас знаменитые черно-оранжевые пакеты. Это, впрочем, мировой процесс: «Стокманн» в Хельсинки или «Галери Лафайетт» в Париже – универмаги схожего возраста и престижа – тоже стали сейчас более «гламурными», чем были сто лет назад. И когда на фасадах ЦУМа снова появятся многочисленные украшения, утраченные с годами, это будет только гармонично.
