«Мы должны оставить после себя правильные коды»

«Мы должны оставить после себя правильные коды»

«Мы должны оставить после себя правильные коды»
«Мы должны оставить после себя правильные коды» //личный архив
Архитектор Тимур Башкаев о метафизике пространства и воплощении невозможного

Легкость и ощущение уютного волшебства – архитектурный почерк Тимура Башкаева невозможно спутать ни с чьим другим. Все, за что он берется, становится любимым москвичами и туристами. «Зарядье», МЦК – знаковые для столицы вещи, новые символы города. Но как бы они выглядели, если бы не архитектурное бюро АБТБ Тимура Башкаева, теперь уже сложно представить. В портфолио бюро десятки реализованных невероятно сложных и очень стильных проектов. В планах – превратить Москву в многослойный мегаполис, где бы на одном квадратном метре, но на разных уровнях одновременно проходили бы железная и автодорога, находились парковка и сквер. Как же это возможно? Об этом расскажет сам Тимур Башкаев.

Тимур, почему именно архитектура?
– Хотя я рисовал с самого детства, все мои школьные учителя говорили, что мне нужно идти на физико-математическое направление. Мне это было очень интересно. Но в то время почти вся физика работала на войну, на оборону. А я четко понимал, что не хочу тратить на это свою жизнь.

Вы хотели созидать?
– Да. Уже тогда я понимал, что найдутся люди, которые будут убивать лучше, чем я. К тому же архитектура меня очень увлекала – книги, образы. И сейчас я счастлив. Я занимаюсь делом, которое мне нравится. Зачастую люди даже не замечают архитектуру – ни плохую, ни хорошую, но она оказывает на них огромное влияние. Для меня это очень важное дело.

Молодые архитекторы всегда мечтают сделать что-то такое, чего до них еще никто не делал. А вам сейчас удается воплощать ваши фантазии в жизнь?
– Я поддерживаю в бюро некоммерческое направление. Это некое прогнозирование. Нам интересно, как город будет развиваться, какие тенденции появятся. Мы ведем свою аналитику. Архитектура очень сильно завязана на будущем, это всегда попытка угадать идеальный формат. И вот кто точнее угадает, тот и будет иметь успех.

Я так понимаю, что это еще очень хорошо «разминает» мозг?
– Да, конечно. Чисто технические задачи отнимают очень много времени, и они все-таки сдерживают творческое развитие, а такие поисковые проекты раскрепощают.

Каким самым безумным проектом вы занимались?
– У нас очень много разных интересных проектов. И, конечно, один из самых, казалось бы, невозможных – это «Зарядье». Там была реализована сложнейшая идея потолка – инсталяции. Представьте себе сотни тысяч нитей, которые висят над вами. Они напоминают облако или туман. Там было очень много сложностей с пожарными, изготовлением, технологиями, монтажом. И мне в какой-то момент казалось, что это вообще нереально выполнить. Но все сделали. Меньше чем за полтора года – от проекта и до строительства. Это грандиозный проект. Более тысячи квадратных метров – гигантские площади. Огромная высота, динамическая подсветка разных цветов, разные режимы освещения.

Какая задача стояла перед вами?
– Развитие города и природы по новым законам, без жесткого разделения. Эту концепцию разработали для нас американцы. Они назвали ее «природный урбанизм». Там несколько террас, где зелень находит на крыши, а под ними жизнь, музеи, офисы и рестораны – все переплетается. Но в той концепции не были разработаны интерьеры. Мы вы-
играли конкурс. Идеология внутреннего пространства должна была быть созвучной с общей концепцией. Это новое переосмысление природы. И мы очень не хотели ее просто иллюстрировать…

Березками?
– Да, литературными образами природы – березками… Нам хотелось это сделать на метафорическом уровне. И, мне кажется, удалось.

Какими еще городскими проектами вы занимались?
– Самый крупный для нас проект – это МЦК. Я пять лет был главным архитектором МКЖД/МЦК. Мы придумали всю архитектурную концепцию. Участвовали во всех стадиях проектирования. Это полностью наш интеллектуальный продукт. И все наземные павильоны (23 штуки) сделаны по нашему проекту. Единый фирменный стиль. Были разработаны модули, семантика, цветовое решение, дизайн-коды. Это важный проект для города, и хотя реализованы не все идеи, мы им очень гордимся.

Наверное, это был очень сложный проект? Раз вы смеетесь, то слово «сложный» плохо отражает масштаб работ…
– Весь проект был реализован всего за полтора года – и спроектировали, и построили. За полтора года! Идея была очень простая. Общественный транспорт должен быть очень качественным и очень привлекательным. Вот эти времена «а-а-а, транспорт – как построим, так и обойдетесь, так и будете пользоваться» прошли. Вспомните, какими раньше были пригородные электрички и эти кошмарные пешеходные мосты… Нам было очень важно не просто сделать транспортное кольцо, запустить движение, а чтобы людям понравилось, чтобы им было удобно. Тогда, возможно, они и машину оставят. Главное ведь – разгрузить город от машин, но не заставлять людей, а дать им альтернативу. Мы делали дизайн немножко пафосным, объемы – «высокими», «воздушными». Использовали много стекла, белого цвета, яркие вставки, чтобы станции были дружелюбными и возвышенными. И город запустил очень качественный подвижной состав – это «Ласточки», которые приехали с Олимпиады в Москву.

Теперь даже туристы катаются по МЦК.
– Да, мне тоже нравится. Едешь и смотришь на город. Совершенно другое ощущение от скоростного общественного транспорта.

А что с реновацией?
– Мы участвовали в конкурсе. Я считаю, что это грандиозное архитектурное событие. Такие сильные бюро, мастера разных поколений высказались на эту тему, сделали очень хорошие проекты. Очень высокий уровень. Произошло осмысление городской среды. Это большой шаг вперед. Конкурс еще не завершен, но мы уже работаем над другими проектами реновации. Удивительно, но почти все, что мы придумали на конкурсе, воплощаем уже в реальных проектах. То, о чем мы только мечтали, есть возможность реализовать в жизни.

Что вас в Москве вдохновляет?
– Москва такая разнообразная, сложная, интересная. Мне нравятся набережные – стык города и природы. Может быть, следующим мегапроектом Москвы станет реконструкция набережных и приведение их в некую единую систему – по концепции «Меганома». Еще хотелось бы довести МЦК и ТПУ «Рязанская» до конца. Это следующий уровень развития города. Переход от горизонтального города к вертикальному.

Как в Токио?
– Да. Все думают, что небоскребы – это и есть вертикальный город. Но это не так. В Японии до недавнего времени город тоже был горизонтальным и плоским, потому что каждый участок земли отводился под конкретную функцию – либо под здание, либо под дорогу, либо под парк и т.д. А сейчас в Токио появились пространства, которые зависают над городом. То есть там внизу идут дороги, выше – пешеходный уровень, а над ним небоскребы. В результате мы одну территорию города используем не один раз, а три или пять.

И никто никому не мешает.
– И повышается качество. Появится не маленький чахлый скверик между парковками, а целый уровень с ландшафтным озеленением. Понимаете, если сделать плохо, то среда все равно все переварит. Ведь со временем приживутся и уродливые вещи, например, памятник Петру I. Но мы должны оставить будущим поколениям не кривые символы, а эстетически ценную среду с правильными кодами. Для этого мы и работаем.