Последний раз по-старому

Как Москва встретила 1918 год

Из новогодних праздников начала ХХ века значительно выделяется встреча 1918-го, который фиксировал окончание тревожного духа революционного 1917 года. Тогда революционеры-триумфаторы были весьма активными. Из-за обстоятельств военного времени москвичам было бы наивно ожидать, что 1918 год выйдет веселым и шумным. Историк и москвовед Владислав Бирюков собрал малоизвестные факты празднования первого советского Нового года.

Мест на всех не хватит

Обыватель, уставший от бурных преобразований в обществе, был еще в состоянии вспомнить о торжестве и ему радоваться. В этот раз встреча грядущего 1918 года имела удивительно оживленный размах. Правда, ресторанно-застольная новогодняя традиция полностью была нарушена.

В городских афишах и газетах ни один из новых содержателей первоклассных ресторанов не объявлял у себя новогоднюю встречу и не зазывал к себе посетителей. Такую миссию взяли на себя многочисленные кабаре и некоторые театральные заведения — те, что попроще и доступнее для большинства представителей неразборчивой в нравах публики. Например, объявленные торжественные посиделки устроили лишь Театр Зона, Театр у Южного и Новый театр.

Запись на столы в них стала такой плотной и большой, что, по отзывам журналистов-современников, «превысила ширину площади» этих заведений, где можно было расставить все столы.

Волей-неволей администрациям этих театров пришлось брать деньги с гостей и за приставные столы, которые уподоблялись по оплате приставным стульям, что имелись во время обычных постановок в тех же театрах.

Собравшаяся за столами публика была особенной, раньше такую представить себе в театре было трудно. Среди фраков, смокингов и бальных туалетов мелькали костюмы чисто демократического характера: скромные пиджаки, повседневные мягкие рубашки, шерстяные женские платья, сшитые вовсе не руками первых портних.

За свои места «демократический народ» платил большие деньги — по 40—50 рублей. Причем это только за одну запись, без еды и обслуживания. Старейший распорядитель в одном крупном московском театре-кабаре сказал: «Такого широкого денежного размаха при новогодней встрече даже я не припомню. Здесь вот есть столы, которым за ужин подаются тысячные счета».

Театрально-ресторанная постановка

Везде встреча Нового, 1918 года сопровождалась выступлениями популярных артистов и артисток. Конферансье выбивались из сил, чтобы приводить публику в соответствовавшее дате настроение, и им это удавалось. Так как повсюду в новогодние праздники власти разрешили позднюю торговлю и разную простую коммерцию, беседы москвичей в местах их встреч затянулись за полночь.

Не обошлось и без сюрпризов: ночью в некоторых театрах, где шли застольные общения, вдруг появились неожиданные гости, на которых заранее не были расписаны столы. Это были комиссары в сопровождении красноармейцев. Они не раздавали дедморозовских подарков, а имели установку «на предмет выявления крепких напитков». Если они обнаруживали нарушение порядка, составлялись протоколы. Конечно, это вносило смятение в общую театрально-ресторанную постановку.

Фантазийного мальчика с цифрами «1918» на пальтишке, что спустился в снежном вихре с небес, премудрые журналисты уже тогда по свежим январским следам определили «кошмарным настоящим России».

Нарядились и прошли с пиками

Милый старый обычай хождения по Москве ряженых, в масках, платках, с коробками, с музыкой (в XIX веке иногда с солдатскими оркестрами) с того года стал вырождаться. На прошедших перед Новым годом Святках горожане практически не рядились, не бродили по улицам и не врывались в дома их развеселые ватаги. Кажется, уже никто и нигде не вытанцовывал, не распевал и не кривлялся ради забавы и угощения.

Правда, по Тверской улице, привлекая к себе широкое внимание, шумно проследовала целая процессия из римских воинов, тореадоров, индейцев с пиками и щитами, цыган и цыганок с бубнами, маркизов и мадамочек времен Людовика XVI. Прохожие удивлялись нерусским костюмам, не зимним облачениям, диковинным и дорогим парикам. Все оказалось проще простого: это рабочие и служащие одного из московских театров не законно, а для пользы своего сиюминутного удовольствия опустошили костюмерную. Они перевоплотились, чтобы войти в новую жизнь неординарно, революционно.

Предновогодние хроники

Но были и другого рода «ряженые», которые то там, то здесь мелькали в солдатских шинелях. Уголовная хроника Москвы отметила лишний десяток-другой вооруженных нападений на мирных граждан. За последнее время к таким «ряженым» обыватели уже успели привыкнуть и от них прятались. Потому настоящих стражей городского порядка часто путали с теми, кто переодевался для грабежей. Газетные хроники пестрили рассказами о разных безобразиях и набегах. Вот лишь некоторые из них.

В ночь под Новый год двое пьяных солдат открыли в Малом Козихинском переулке прицельную стрельбу по случайным прохожим. Кто-то сообщил об этом по телефону в милицию. В результате на месте между солдатами и милицией произошла перестрелка, которая закончилась только тогда, когда все солдаты были ранены и не могли держать в руках винтовки.

Тогда же в городскую милицию поступило сообщение, что в Малом Ржевском, рядом с домом № 6, у автомобилиста П.Я. Павлинова неизвестными лицами был отобран автомобиль, принадлежавший Всероссийскому земскому союзу. Автомобиль стоил больших денег — 25 тысяч рублей.

На пороховом складе акционерного общества «Феттер и Генкель», что находился между селами Алексеевским и Леоновом, под Новый год было совершено разбойное нападение. Грабители, связав оставленную в одиночестве мать сторожа, взяли у нее ключи от склада, открыли его и похитили около 75 пудов пороха на сумму 30 тысяч рублей.

В доме № 5 по Садовой-Каретной улице был ограблен табачный магазин господина (по-новому — гражданина) Тельднера. Был похищен товар на сумму 11 тысяч рублей. На Сретенке та же участь постигла магазин Миляева и Карташева, убыток — 150 тысяч рублей. На Ярославском шоссе несколькими выстрелами из винтовок за что-то (или просто для развлечения) был убит гражданин В.П. Сурков.

На Малой Бронной с милиционерами перестреливалась многочисленная банда грабителей-поляков. Были сообщения и о других вооруженных бандитских и одиночных нападениях на москвичей.

Подвела любовь к искусству

Накануне новогодних праздников в газетах напечатали о том, что в вестибюле электротеатра «Наполеон» на Краснопрудной улице «наконец-то в перестрелке с красногвардейцами был застрелен опаснейший московский вор А. Полежаев». Он имел славу «по части крайне рискованных краж». Например, несколько раз Полежаев покушался на добро Казанского и Покровского соборов на Красной площади.

Эти святотатства знаменитому вору в 1917 году ни разу не удавались. Когда налетчик с украденной добычей спускался по веревкам, подражая цирковому акробату, то каждый раз прогнившие веревки обрывались. В последнем эпизоде грабителя подвела любовь к искусству кино.

Отмечу, что Новогодье 1917–1918 было уникально еще тем, что его встреча проходила последний раз по старому русскому календарю. Со второй половины февральских дней 1918 года юлианское летоисчисление оставалось лишь для церковных служб и праздников. Русское гражданское общество заранее было подготовлено к ведению дней по григорианскому (и общеевропейскому) распорядку. Какими станут новые дни с этим исчислением, не брался предугадать ни один старательный предсказатель.

Теги: #Город