Почему мы, а не они
Каждый раз, когда начинается вооруженный конфликт с участием России, жизнь заставляет современников определиться и занять сторону.
Можно, конечно, и отказаться от этого выбора. Притвориться сторонником учения Льва Николаевича Толстого да и сказать (или, возможно, шепнуть кому-то на ухо по секрету): тьфу, мол, на вас обоих. Впрочем, сам-то Лев Николаевич не был в этом отношении последователен, поскольку на Крымской войне, как известно, служил артиллеристом, и даже во время Русско-японской, когда его пацифизм уже был известен всему человечеству, он все равно переживал неудачи русской армии и не мог окончательно изгнать из себя патриота. Но я верю, что у него есть честные сторонники, умеющие на все посмотреть откуда-то с идеально нейтрального облака, мирного и мудрого.
Намного хуже, если человек, вроде бы перебирая на языке все те же слова «мир» и «добро», на самом деле имеет в виду, что победить должна чужая армия, это и будет то самое «торжество гуманизма», а то и вовсе ничего не стесняется и по-смердяковски откровенно салютует неприятелю, радуется любому поражению или унижению России и с некоторым даже слюнотечением смотрит на то, как озлобленная толпа привязывает к столбу избитого человека, виноватого в том, что получил русский пас-порт и недостаточно технично размовляет. К счастью, подобного рода восторги теперь живут все больше в эмиграции, но больше ничего счастливого в них нет, один стыд, так что забудем о них.
А теперь главное. Почему мы выбираем своих?
Разумеется, для огромного множества людей этого вопроса не существует. Они быстро и просто поддерживают собственную страну, не утратив здоровый патриотический инстинкт и не нуждаясь в том, чтобы долго рефлексировать на эту тему.
Но есть ведь и те, кто нуждается, и это тоже вполне естественно для современного человека, мир которого не сводится к тем местам и тому окружению, среди которого он вырос. Этот человек отлично знает, что экзотика, перемены, глобальные метания среди идей, религий и континентов – все это давно уже норма, и чего б ему тогда не засомневаться в чувстве родины?
В 2022 году, когда об этом спорят, наверное, в любом доме и за любым столом, полезно найти для себя хороший ответ не только на вопрос: «а за кого ты?», но и на другой, чуть более сложный: «а почему?».
И этот поиск ответа тем более актуален, что за пределами телевизора слабоумных нет, а значит, все понимают, что не бывает такого черно-белого мира, где одна армия состоит из одних героев, а другая, ей противостоящая, из сплошных негодяев, одна армия стреляет только во врага, а другая куда попало. Нет, разрушения и трагедии приходят со всех сторон, нет смысла искать в политике комикс.
Зато можно найти содержательные различия между враждующими.
Россия в этом большом историческом споре выглядит существенно лучше Украины не потому, что пишущий это, как и большинство читающих, ее гражданин, и уж точно не потому, что Россия-де обладает прекрасной системой управления, экономикой, военной машиной, перспективой будущего благополучия и далее по списку всеобщих желаний. Увы, по
каждому пункту в этом списке нам есть что обругать – и это еще мягко сказано.
Нет, дело не в этом.
Россия лучше Украины потому, что Украина легко умещается в России, а вот в самой Украине не умещается даже она сама.
Расшифрую.
Наша родина – как старая квартира с высокими потолками, эркером, длинной анфиладой просторных комнат, уходящими куда-то в темноту антресолями и ванной с окном. Россия разнообразна, она неоднозначна, она соединяет целые галереи миров, здесь всегда оказывается больше места для всевозможных укладов, мировоззрений, типажей, общностей, чем считается официально.
И как в квартиру можно поставить хоть огромный антикварный стол, хоть грандиозный шкаф, хоть ездить на велосипеде по коридору, так и в Россию можно свободно поместить все: мову, Тараса Шевченко, Киевскую лавру, реку Днепр, жуликоватого пропагандиста Арестовича, десятки тысяч бывших украинских солдат и миллионы бывших украинских граждан – никто даже не заметит особенных изменений. Украинская культура и весь ее пафос – это лишь деталь сложного русского пейзажа, важная, но деталь, и неважно, говорим мы об этнических различиях или о политической драке с этим их истерическим западничеством, дело привычное, у нас нечто подобное много раз было и еще будет, мы вместим в себя все, договоримся, утрамбуемся и будем жить дальше.
Украина, напротив, – это тесная, вопреки своему географическому масштабу, комнатка. В этой комнатке кипит коммунальный скандал с драками и плевками в суп. Им все время кто-то мешает, их национальная гордость и массовое ожесточение уже много лет требуют выгонять, исключать, выламывать и отрезать от себя то огромные толпы неправильных людей (как будто своих), то язык и культуру соседа. Из Украины постоянно кого-то выбрасывают с проклятиями, ее добровольно и с воодушевлением сокращают и упрощают, редуцируют до первобытной почти примитивности (те привязанные к столбам «враги» из случайно попавшихся обывателей – сильное зрелище). Казалось бы, государству от Карпат до Азовского моря (в прежние еще времена) естественно было попытаться избрать себе судьбу Канады, Швейцарии, Бельгии, то есть равноправного союза нескольких культур, но нет, вместо этого мы видим размалеванных, уродуемых в приступе варварского блм-а Екатерину Великую и Пушкина, которых напрасно стараются стаскивать с постаментов эти элементарные люди.
Россия удерживает внутреннюю сложность – трудную, временами конфликтную и все-таки драгоценную, но как назвать то, чем занимается Украина?
В словаре есть подходящее слово: «Трайбализм. Форма групповой обособленности, характеризуемая внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемая враждебностью по отношению к другим группам. Изначально характеризовал систему первобытных, неразвитых обществ, позднее понятие расширилось и приобрело новые направления».
И мы знаем это направление. От Курска и Белгорода на запад.
А здесь этой враждебности, этой узости – нет. Это и есть наше лучшее свойство, заслуживающее победы. Русский высокий потолок.
Под которым могут жить все. И мы, и они.
