«От усталости роняли болванки»

«От усталости роняли болванки»

«От усталости роняли болванки»
«От усталости  роняли болванки»
Почетный строитель Москвы Татьяна Федотова всю войну выпускала снаряды

За два дня до начала войны Татьяна окончила плановые курсы. Ребятам ее выпуска 1923 года рождения всячески препятствовали поступать в высшие заведения, призывая в армию. Было ясно – страна готовится к войне.

«Практически все мои одноклассники погибли, – рассказывает Татьяна Ивановна. – Мы жили в Войковском районе. Наша семья занимала половину одноэтажного дома, который стоял на улице, носящей теперь имя Зои и Александра Космодемьянских. Семья была большая – я, мама, старшая сестра, младший брат и бабушка с дедушкой. Жили бедно, отец был репрессирован. Лишь в 1937-м он смог вернуться домой и устроиться на работу в Тушинский колхоз. Помню, у нас над дверью висел большой громкоговоритель. Поэтому начало войны у меня ассоциируется с голосом народного комиссара иностранных дел СССР Вячеслава Молотова и сразу же начавшейся в городе суетой. Хорошо помню, как мы клеили бумажные кресты на окна, чтобы стекла не лопались от взрывной волны во время бомбежек».

Татьяна Ивановна вспомнила, как недалеко от дома, за комплексом студенческих общежитий у метро «Сокол», был небольшой завод.

«В начале войны мы с подругой пошли туда устраиваться на работу. В цехе трудились в основном старшеклассники или недоучившиеся студенты – сидели за столами и собирали, не разгибая спины, зарядные устройства. Моя смена выпала на новогоднюю ночь 1942-го. Приехал директор завода – улыбался, поздравлял всех с праздником, желал скорейшего разгрома фашистов. А мы слушали его и продолжали выпускать продукцию. Хорошо врезалась в память вереница противотанковых ежей, стоявших плотно вдоль всего Ленинградского шоссе, из-за чего даже трамваи проезжали с трудом. Вообще Москва той поры была темной, суровой», – рассказывает Федотова.

В 1942-м Татьяну с подругой перевели работать в только что открывшийся 9-й цех дроболитейного завода на Ярославском шоссе, который позже переименовали в завод боеприпасов имени К.Е. Ворошилова. На новом месте был конвейер. Темп работ здесь оказался еще выше, работала военная приемка. В цехе трудились одни девчонки. Из мужчин – лишь начальник цеха и военный приемщик. Работали по 12 часов без выходных. А когда дневная смена переходила в ночную, то и по 16. Пару раз случались моменты, когда кончались заготовки. Но и тогда легкой жизни не было. Работниц цеха отправляли на Шлюзовую набережную разгружать баржи с овощами.

«Мы женской бригадой вставали цепочкой и быстро-быстро передавали друг другу капусту или сетки с морковкой. Ребят, которых и было-то всего полтора человека, посылали на Рижский вокзал грузить картошку. Как ни странно, на заводе не хватало грузовиков для перевозки продукции. Из-за этого по ночам нас снимали с работы. Мы дежурили с милиционерами на Крестовском мосту. Они проверяли все проходящие мимо машины. Пустые останавливали и заставляли делать ходки с грузом, а мы сопровождали их на завод», – вспоминает Федотова.

В 1943 году вышло постановление, что бывших студентов разрешено отпускать на учебу. Приятельница стала уговаривать Татьяну пойти учиться. На Ульяновской улице (теперь Николоямская) в помещении бывшей церкви располагался тогда вечерний строительный институт им. Моссовета. Девушек, как бывших студенток, приняли туда без экзаменов. Однако учиться и работать было очень тяжело. Что делать? Татьяна пошла в отдел кадров просить, чтобы ее отпустили с работы. Но ей ответили, что об этом не может быть и речи, однако предложили перейти на вредное производство с восьмичасовым рабочим графиком. Пришлось согласиться. Стояла на операции по шлифованию заготовок, а там смрад, пар, от усталости под конец смены руки уже не держали болванки. Секретность на заводе была высокой. Что за снаряды делали – работники не знали. Перерыва на обед ждали с нетерпением – сразу же забирались спать на сушильные печки, где было тепло. За смену становились такими промасленными и грязными, что отмыться было сложно.

«Особенно запомнился момент, когда пленных фашистов гнали по Ярославскому шоссе. Они были такие жалкие, убогие. Мы стоим на Крестовском мосту. Улица запружена народом, а по ней немцы движутся и движутся, как река. Иногда в их сторону кто-нибудь что-то выкрикивал. Но в основном все молчали, настолько удручающее впечатление производили пленные.

Помню День Победы. Я с братом, который недавно вернулся с фронта из-за ранения, муж сестры и сестра выходим из метро. Вокруг народ радуется, кто-то на гармони играет, все пляшут, а вокруг шары, флаги.

На заводе я отработала до начала 1946-го. Последний год – в отделе кадров, куда меня перевели с вредного производства. К нам приходили с фронта солдаты, многие из них были ранены или покалечены. Они не годились для строевой службы, но оставались военнообязанными. Их направляли к нам «дослуживать».

После войны я вышла замуж. Супруг был кадровым военным – прошел войну от начала до конца. Однако наша спокойная жизнь в Москве продолжалась недолго. Его послали в Калининградскую область поднимать разрушенное хозяйство. Он организовывал колхозы на земле, которая перешла к нам после аннексии ее у Германии. В январе 1949-го я поступила на работу в трест передвижки и разборки зданий, позднее переименованный в Мосстройтрест и Мосстройтрест-2. Была сначала инженером-механиком, потом главным механиком треста. Затем меня перевели в Главмосстрой, где я работала старшим инженером и начальником технического управления главного механика вплоть до выхода на пенсию».

Теги: #