От конторского мальчика до заслуженного архитектора
В экспозиции представлены самое полное на сегодня собрание чертежей и макетов мастера, а также впервые экспонируемая коллекция живописи. Всего более 200 экспонатов. Отдельного внимания заслуживает зал, посвященный работе Константина Мельникова над саркофагом для тела Ленина. Есть здесь и трехмерный прототип Павильона СССР, ставшего в 1925 году одним из лучших на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже. А еще можно посмотреть черно-белый фильм о Ново-Сухаревском рынке, где архитектор идеально распланировал торговое пространство. Для тех, кто не успел посетить экспозицию, уже звенит последний звонок: выставку закроют 12 февраля. «Московская перспектива» рассказывает, почему ближайший вечер стоит посвятить походу в Музей имени Щусева: в будни он работает допоздна. Есть экскурсии и на жестовом языке.
У экспонатов нет хронологического порядка. Логика организации выставочного пространства подчинена идеям, в разное время увлекавшим архитектурного гения. Первый зал посвящен визионерским романтизированным проектам, которые не были воплощены. Центральный объект – макет здания Наркомата тяжелой промышленности (Наркомтяжпром), которое Мельников спроектировал в 1934 году.
Архитектор предлагал выполнить его в нескольких объемах в виде соединенных римских пятерок – символизирующих советские пятилетки. Высота по тем меркам гигантская – 41 этаж. И еще 16 этажей вниз. Подземную часть предлагалось разместить в котловане в виде ромба. Часть подземных этажей при этом освещается естественным светом. Наверху на уровне 16-го этажа должен быть главный парадный вестибюль, имеющий свои наружные, движущиеся лестницы. Наверху по краям планировалось разместить скульптуры высотой в несколько этажей, символизирующие советских тружеников. К боковым крыльям вели гигантские внешние наклонные лестницы, попасть на которые можно было, пройдя сквозь огромные кольца.
«Кольцо – дань уважения метрострою. В это время мы уже активно строили метро. Вдоль лестницы предлагалось установить скульптуры, изображающие людей разных профессий, чтобы, поднимаясь, человек узнавал в них себя или родителей», – поясняет директор выставки, хранитель Музея Мельниковых Анна Кистанова.
Идея проекта необычна и для сегодняшнего времени. И даже немного жаль, что его не реализовали. Но сожаление моментально проходит, когда узнаешь, где планировалось возвести эту махину – напротив Кремля, на месте ГУМа. Гостиница «Россия», диссонировавшая с Красной площадью, была в два раза ниже.
«Конкурсные довоенные проекты были космических для тех времен размеров. Предполагаем, что это
своеобразный заговор архитекторов: их стремление к гигантомании объясняется заботой о том, чтобы в порыве построения нового мира не снесли половину исторической Москвы. Наверняка все понимали, что, посчитав расходы на строительство, от этих идей откажутся. Так и вышло», – отмечает Анна Кистанова. Впрочем, эксперт признает, что организаторы государственных конкурсов использовали архитекторов как орудие пропаганды: показать, что молодая республика стремительно развивается, крепнет и готова к грандиозным планам. Реализации конкурсных проектов, в которых участвовал Мельников – Дворец Труда,
Дворец Советов, Наркомтяжпром, – помешала война и тот самый гигантизм архитекторов, удорожавший строительство.
ПОЧЕМУ MELNIKOFF
Крестным отцом в профессии для будущего архитектора стал ученый, инженер, автор первого в России учебника по отоплению и вентиляции Владимир Чаплин. Сам Мельников был родом из крестьян. Он родился в Соломенной сторожке – в бараке, где жили сторожа, охранявшие угодья Петровской лесной и земледельческой академии. В детстве Костя выгонял коров на пастбища и разносил молоко по дачам. В качестве «конторского мальчика» юный Мельников поступил в компанию «В. Залесский и В. Чап-лин». Инженер разглядел в подростке, не оставлявшем чистым любой кусочек бумаги, пригодный для рисования, способности к живописи. Костя стал вхож в семью, обучался вместе с детьми Чаплина. Через семь лет именно Чаплин настоял на выборе архитектурной специализации и поступлении в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Он не позволил Константину сдаться после первого провала на экзамене, оплатил дополнительные занятия, и его воспитанник преодолел конкурс в 25 человек на место. После триумфа на Международной выставке в Париже по случаю успеха Красного павильона (так французы называли Павильон СССР), признанного впоследствии одним из самых ярких событий выставочной архитектуры XX столетия, Мельников получил от наставника открытку: «Я очень рад, что мне посчастливилось в этом худеньком мальчике угадать искру Божию».
В экспозицию вошли ученические работы юного Мельникова. Студент позволял себе шалости – он любил на уроках, где рисовали обнаженную натуру, пририсовать к телу голову известной личности. На выставке есть несколько таких «обнаженных портретов». Например, Наполеона…
Узнаваемую роспись – остроконечное MELNIKOFF – будущий архитектор придумал еще в училище. Большинство студенческих работ в музее уже с таким автографом.
ОПЕРЕДИЛ ИКЕА
После окончания училища Мельников на правах лучших выпускников присоединился к команде «12 апостолов», так себя называли 12 мастеров Архитектурно-планировочной мастерской Строительного отдела Моссовета. В число «апостолов» входили Жолтовский, Щусев, Ладовский, братья Голосовы и Веснины и другие.
В мастерской новому сотруднику поручили проектирование поселка для служащих Алексеевской психиатрической больницы.
А первым профессиональным триумфом архитектора стал деревянный павильон «Махорка», построенный для Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки. Это мероприятие было предшественником ВДНХ и прошло на территории, где сейчас располагается парк Горького. Проект молодого специалиста диаметрально отличался от первоначальных пожеланий заказчика. Вышел скандал, но дерзкого коллегу поддержал и защитил главный архитектор выставки Алексей Щусев. В «Махорке» Мельников воплотил принцип закольцованности, который потом возьмет на вооружение ИКЕА. В павильоне располагались мини-фабрика, оранжерея, где выращивали табак, сушильное отделение и цех, где махорку набивали в пачки. Мельников организовал поток посетителей так, что, зайдя в оранжерею, они уже не могли выйти обратно, пока не пройдут через всю производственную цепочку, попав в итоге в магазин. Архитектурным новаторством того времени стали выведенная наружу спиральная винтовая лестница и принцип подачи материала с первого этажа на специальном лифте, «замаскированном» под стеклянную башенку. В павильоне также был балкон, где гостям предлагалась продукция для дегустации – редко кто мог отказать себе в удовольствии подымить, глядя на парк. Все дни, что работал павильон, там был полный аншлаг. Архитектурные решения, впервые использованные при возведении «Махорки», и сейчас используются многими архитекторами.
НА ГРОБ ПОШЛА ВИТРИНА «ЯРА»
Оберегом для архитектора в лихолетье репрессий стал… саркофаг, которым накрыли тело Ленина еще в деревянном Мавзолее. Он так и писал в деловых письмах: «Я – Константин Мельников, архитектор, автор первого саркофага вождя мирового пролетариата».
Изначально усыпальницу хотели заказать в Швеции. Но потом провели конкурс среди советских архитекторов. На экспозиции представлен изначальный проект, предложенный Мельниковым и выполненный по заказу Музея архитектуры в размере 1:1.
«Архитектурная идея моего проекта состояла из четырехгранной удлиненной пирамиды, срезанной двумя противоположно наклонными внутрь плоскостями, образовавшим при пересечении строго горизонтальную диагональ. Стеклянный верх саркофага получил естественную прочность от прогиба. Найденная конструктивная идея исключила необходимость обрамлять стыки стеклянных частей саркофага металлом. Получился кристалл с лучистой игрою внутренней световой среды, намекавшей на сказку о спящей царевне» – так сам Мельников описывал видение саркофага.
В реальности проект подкорректировали. На тот момент не было технологий, позволяющих возводить подобное без обрамления металлом. В итоге утвердили вариант прямо- угольного четырехскатного колпака, в верней глухой части которого спрятано естественное освещение.
На исполнение задания отвели короткий срок. Напряжение было колоссальным, Мельников не спал несколько суток. На исходе третьего дня, принимая на заводе бронзовую раму, архитектор заснул, опустившись на минуту на табурет. Недосып сказался и на расчетах. По ошибке он отправил в зеркальную мастерскую черновой вариант, где в пометках перепутал миллиметры и сантиметры. Стекла оказались тоньше, чем нужно. Больше в Москве стекол нужной толщины и размера в тот момент не было. К счастью, вовремя вспомнили про витрины ресторана «Яръ»: до революции там установили ударопрочные стекла, пережившие не одну купеческую драку. Эти витрины и пошли на изготовление усыпальницы.
В саркофаге, спроектированном Мельниковым, тело Ленина пролежало до войны. После того как его вернули из эвакуации, в Мавзолее установили новый саркофаг, спроектированный уже Щусевым.
ГОРОДСКИЕ ТАУНХАУСЫ
Если бы удалось воплотить проект Мельникова «Атом» – так назывался образцовый квартал для рабочих, – то в Москве еще до войны появились бы первые таунхаусы. В основу была заложена идея модульной жилой ячейки из сборных элементов, изготовленных на заводе, – прототип современного блочного и каркасного строительства. В образцовом квартале архитектор предлагал селить холостяков в домах-коммунах, а для семейных выделять отдельные ячейки с небольшим земельным участком.
Со временем могли появиться и кварталы с домами-цилиндрами – такими, как у самого архитектора. Его дом, построенный в 1927–1929 годах в Кривоарбатском переулке, стал самой яркой и узнаваемой работой Мельникова. Это был дом-скульптура, дом-символ, творческий манифест и архитектурный эксперимент. На выставке есть проект такого же дома, только из трех цилиндров. Это был модуль, на основе которого архитектор, предварительно поставив эксперимент на себе, собирался строить целые кварталы.
НА СТО ЛЕТ ВПЕРЕД
Архитектура советского авангарда была ориентирована в будущее и стремилась создать язык этого будущего. Все это есть и у Мельникова – многофункциональность городского пространства, кинетическая архитектура, высотное строительство, «живые», трансформирующиеся стены. Увы, архитектор оказался очень революционен в своих взглядах, многие его задумки не имели тогда технических условий для воплощения. Не исключено, что из-за этого гений и не был адекватно оценен современниками, впав в немилость после 1936 года.
«Конструктивисты все в целом не достигли той остроты конструктивных возможностей, которые предвосхитил я на 100 лет вперед» – так сам Мельников оценивал свой стиль.
И действительно, многие из тех идей воплощаются только сейчас. Мы видим отголоски его нереализованных проектов в современных зданиях. Например, для многих архитекторов очевидна перекличка строящейся штаб-квартиры «Яндекса» на улице Косыгина с Красным павильоном Мельникова. При жизни гения была реализована малая часть его проектов – шесть клубов, четыре гаража, собственный дом, Павильон СССР на Парижской выставке, «Махорка», – но практически все они стали архитектурными памятниками.
