Обнуление Москвы: 5 конфликтных типажей, которые пропали с городских улиц
Занятой человек с кофе
Фото: pixabay
Еще лет 15 назад, при прошлом мэре, утром в метро можно было встретить утомленных предвкушением длинного рабочего дня мужчин среднего возраста, хмуро потягивающих пиво из зеленых бутылок. Они обладали суперспособностью — могли рассчитать глотки таким образом, что удавалось полностью допить емкость до нужной станции и оставить пустую бутылку где-нибудь под сиденьем вагона (возможно, такой способ утилизации считался в их среде правильным — как разделение вторсырья среди экоактивистов). Бутылки потом податливо падали, звенели и перекатывались под ногами — до тех пор, пока штрафы и видеокамеры не сделали свое дело, а стеклянную тару не заменили пластиковые стаканы из-под кофе.
В отличие от хмурых возрастных мужчин с пивом, горожане со стаканами оказались более бодрыми и чистоплотными. Держа в одной руке кофе, другой они переписываются в айфоне. Если случайно обольют — то непременно предложат салфетку. Возможно, они не нравились только одной категории граждан — тем же мужчинам, которые привыкли заменять ланч пенным. Но, как оказалось в декабре прошлого года, не только им — в КоАП был предусмотрен штраф для тех, кто пил кофе в метро: символические 100 рублей. Но этого оказалось мало. Депутат Мосгордумы Евгений Герасимов посчитал, что даже закрытый крышкой стакан может вызвать ожоги у пассажиров при резком торможении поезда, не говоря уже об испорченных куртках и шубах. И предложил увеличить наказание для кофеманов 1500 рублей.
Неделю новость лихорадила возмущенный фейсбук, рождая мемы, а любители кофе перед работой неожиданно для себя стали причиной назревающего конфликта. Они оказались уязвимыми с двух сторон — опаздывая в офис, им надо было успеть купить горячий эспрессо, а потом не получить штраф от полиции. Ясность в ситуацию внес лично Максим Ликсутов, который разъяснил, что москвичи могут пить кофе в метро с удовольствием, а запрещать новую привычку им никто не будет. Однако месяц назад москвичи с кофе все равно пропали — сначала закрылись кофейни, а затем любителей потолкаться в час пик со стаканом перевели на удаленную работу. И даже если кому-то удается захватить кофе в метро, нанести урон гардеробу пассажиров они вряд ли смогут — социальная дистанция не позволяет.
Промоутер с листовками
Совсем недавно эта профессия считалась одной из самых опасных в городе — в 2016 году мужчина выстрелил из окна в девушку, которая раздавала листовки возле метро «Люблино». Выстрел был произведен из охотничьего ружья, спасти девушку медикам не удалось. Позже протрезвевший житель спального района рассказывал полиции, что ему не нравилось, как девушка без остановки рекламировала товары в громкоговоритель.
Там же, в Люблино, другой мужчина расстрелял двух девушек в марте этого года. Он открыл по ним огонь из пневматического оружия. Одну девушку спас толстый капюшон зимней куртки, а другой пуля попала в ногу, оставив неприятный синяк. Неуравновешенный задержанный позже пожаловался, что причиной стрельбы стала громкая реклама распродажи верхней одежды.
Таких жестких конфликтов с промоутерами, которые периодически стоят рядом с каждой станцией метро, раньше не было. И когда промоутеры надевали костюмы зверей, случайно задевая прохожих, и когда они ходили в плюшевой униформе свиней рядом с мигрантскими окраинами, и когда чернокожие студенты РУДН сопровождали белоснежными улыбками надписи на своей одежде «Солярий. Я загорел здесь». Возможно, на последнего стрелка по девушкам подействовали негативные новости о коронавирусе, которые по мнению психологов катализируют тревожность и приводят к конфликтам. Но тем в данном случае карантин и лучше — вероятно, должно пройти какое-то время без информационного шума под окнами. А там смотришь — и многие из нас соскучатся по рекламе «растаможенных товаров со скидкой только сегодня».
Уличные музыканты
Казалось бы, кто приносит людям только положительные эмоции, так это уличные музыканты или чтецы стихов, которые стали атрибутом Арбата, как мимы на парижских бульварах. Однако в мае 2017 года полиция в очередной раз доказала, что стихи в России больше, чем стихи.
Школьник с портфелем в руке стоял возле подземного перехода с Воздвиженки на Старый Арбат и декламировал прохожим сонеты Шекспира. Прохожие кидали ему деньги и снимали на телефоны. Это продолжалось до тех пор, пока один из сотрудников полиции не взял ребенка за шкирку и не поволок его в отделение. Мальчик безропотно повлекся за стражем порядка. Но тут вмешалась неравнодушная женщина, которой, разумеется, тоже досталось. В ГУВД посчитали новость о задержании мальчика настолько важной, что полиция выпустила пресс-релиз об этом в 2:15 ночи.
В мае прошлого года на Никольской улице был задержан мужчина, играющий на инструменте собственного изобретения «садора». Им оказался член Союза композиторов России Сергей Садов. Полицейские аргументировали его задержание тем, что на музыканта жалуются прохожие — им якобы не нравится, насколько проникновенно звучит инструмент на пешеходной Никольской.
Теперь эти бдительные граждане могут быть спокойны. В ближайшее время они не услышат стихов на Арбате, музыки в переходах метро и дедушку, который играет на пиле рядом с «Площадью революции». Впрочем, учитывая, что согласно прогнозу главы Счетной палаты число безработных после карантина увеличится на треть, не исключено, что и те самые недовольные сами выйдут читать стихи на Арбат или даже где-нибудь в Теплом стане, потому что конкуренция обещает быть высокой.
Одиночный пикетчик
Фото: zverevsuperstar/instagram.com
Как теперь доставляют печеньки от Госдепа людям, не согласным с официальной линией власти, непонятно, вполне вероятно, что используется бесконтактная доставка, иначе как будут объяснять политологи новый формат протеста в России — митинги и пикеты на «Яндекс.картах». Такие прошли 20 апреля во всех крупных городах страны, начавшись с Ростова-на-Дону. Не осталась в стороне и Москва — люди просто заходили на сервис поисковика, «вставали» на конкретную точку города и писали свой лозунг. Часто просили ввести ЧС, сделать выплаты гражданам и поддержать тех, кто во время самоизоляции остался без заработка.
Наверное, в любой другой ситуации это бы сделали участники одиночных пикетов. Люди, которые привыкли высказывать свое мнение по всем важным вопросам, особенно любили пространство между «Третьяковской» и «Новокузнецкой». Назначив встречу у метро, можно было целый час ждать опаздывающего человека, слушая их споры с прохожими, среди которых обязательно находился один сторонник существования «мирового заговора» или человек, знающий по фамилиям всех масонов в правительстве. Выяснив национальности главных фигур в российской политике и график воскрешения Иосифа Сталина, от которого мы безнадежно отстали, они расходились, каждый оставаясь при своем мнении. Но, видимо, в одном они пришли к согласию — надо соблюдать самоизоляцию, иначе как объяснить, что их теперь нет?
Выпивающие в скверах и их противники
Фото: Bestalex/wikimedia.org
Вероятно, в этом и прошлом году не было более нервной точки на карте Москвы, чем Яма. В 2017-ом по программе «Моя улица» на Хохловской площади было решено выставить на обозрение фрагмент сохранившейся Белогородской стены и организовать вокруг него амфитеатр. Днем там бродили туристы и любопытные москвичи, а после 18 вечера там наступал час пик — люди заполняли каждый свободный метр, а пустые бутылки выстраивались кремлем в центре и росли по окраинам. По их росту в разные стороны можно было демонстрировать школьникам, как увеличивалась с веками Москва: 50 бутылок — Белый город, 150 бутылок — уже Камер-Коллежский вал; а сдав их в пункт приема — заработать на бизнес-ланч. Яма отчасти выполняла свою образовательную функцию.
Разумеется, это непохожее на другие место не могли обойти вниманием общественные активисты, которые считают, что выпивать нельзя даже там, где это позволяют негласно делать городские власти. Летом прошлого года в активистов движения «Лев против» от студентов ВШЭ, подвыпившего креативного класса и просто тех, кто не нашел места в кафе, начали лететь пустые бутылки. В ответ молодые люди в спортивных штанах начали применять слезоточивые перцовые баллончики. В ситуацию быстро вмешался ОМОН — «Пазики» и грузовики с решетками и спецсигналами с тех пор дежурили у Ямы почти ежедневно. Но даже тогда москвичи пытались создавать в амфитеатре подобие бутылочного города, что говорило о том, что даже ОМОН иногда бывает более толерантным, чем некоторые горожане. В Яму можно было привести иностранца и показать — смотрите, у нас как в цивилизованной Европе, некоторые, подвыпив, даже переходят на английский.
Почти еженедельные рейды противников пьянства прекратились в Яму с началом карантина, выпивающие самоизолировались одними из первых. Сейчас там можно встретить только сотрудников ЖКХ или голубей. А лидер движения «Лев против» Михаил Лазутин снимает ролики уже не о том, как его активисты гоняют веселую публику из Ямы, а о том, как опустела Москва при коронавирусе. Хотя бы кому-то от всего происходящего стало хорошо.
