Хипстеры идут на завод: пять примеров редевелопмента столичных промзон

Хипстеры идут на завод: пять примеров редевелопмента столичных промзон

Хипстеры идут на завод: пять примеров редевелопмента столичных промзон
Хипстеры идут на завод: пять примеров редевелопмента столичных промзон Дизайн-завод «Флакон». Фото: wikipedia/commons
Мед на крыше бывших цехов, заводские трубы между жилыми домами и коктейльные вечеринки вместо фабричной смены, — как поменялись знаковые московские промзоны, которые опять начинают надоедать

Флакон

Дизайнеры остались, производство стало не фабричным, а почти полностью интеллектуальным, на месте бывших столов стеклодувов и цехов по производству флаконов разместились креативные студии, магазины, кафе и редакции. Переосмысление пространства дошло до того, что на крыше одного из корпусов на бывшей территории завода столичные бизнесмены поставили пасеку и начали получать на ней мед, который, по их словам, ничем не уступает фермерскому.

Антон Кардашов.jpgФото: Антон Кардашов/АГН Москва

«Флакон» сегодня — это несколько малоэтажных корпусов, как и в XIX веке. Однако они могли быть снесены в середине «нулевых», когда появился проект полного редевелопмента территории и строительства на его месте крупного делового центра, мало чем отличающегося от лужковских аналогов. Помог сохранению архитектурного пространства только кризис 2008-го — тогда владельцы поняли, что денег на строительство у них нет.

Инвестиции в проект уменьшились в целых пять раз (до $10 млн), а город получил один из первых творческих кластеров. В становлении «Флакона» прослеживался почти полный демократизм: дизайн-студии, которые становились его резидентами, самостоятельно создавали свое пространство и переманивали туда коллег и конкурентов.

Помещения нового «Флакона» оцениваются по аналогии с классами офисов, то есть «А», «В», «С», только имеют далекую от респектабельности категорию «F» (это творческие пространства в бывших цехах).

330743_1000x667_2052_e4dd9240e41640686b8947baf7bd27f7.jpgФото: Антон Кардашов/АГН Москва

Еще в «нулевые» «Флакон» показал, что в Москве могут существовать пространства, где активная молодежь может собираться без происшествий, нарушения правопорядка и шумного эпатажа, как и в «Яме». Создатели «Флакона» признавались, что охрана присутствовала только на нескольких первых мероприятиях, а потом необходимость в этом отпала.

В 2009 году архитектор Аскар Рамазанов в интервью Look At Me подчеркивал, что творческий кластер — это только часть территории. В отношении «Флакона», говорил он, «по большому счету, слово кластер можно смело заменять словами ко-воркинг и кооперация. Ко-ко».

«Флакон» дал импульс развитию соседнего хлебзавода, рядом с которым вырос жилой квартал небоскребов «Савеловский-Сити».

ПЕТР ИВАНОВ1.jpg

Петр Иванов, социолог города лаборатории «Гражданская инженерия»:

Все подобного рода пространства страдают во многом из-за того, что они ведут крайне малоактивную работу с местными жителями. В этом смысле «Флакон» выделяется. Потому что там есть сфера услуг, которой пользуются местные жители, те же самые магазины и шоурумы, и есть кафе, которые выходят наружу, а не находятся внутри кластера. Кроме того, «Флакон» изначально ставил одной своих из задач взаимодействие с местным населением. Там проходили фестивали, большие обеды…

Flacon_territory_3.jpg

Но проблема в другом. Она следует из того, на какие именно аудитории ориентировано пространство. У этих кластеров существует своя логика: если притягивается определенная аудитория, то нужно развивать концентрацию концептуальных магазинов и событий именно здесь, а не в другом месте района.

Было исследование Школы урбанистики ВШЭ о том, влияет ли на экономику района наличие подобных кластеров. И по нему выяснилось, что нет. Потому что у нас такая структура экономики города. Впрочем, Москва от «Флакона» в целом выигрывает. Это явно лучше, чем то, что было раньше: какие-то непонятные офисы категории «B», репетиционные базы металлистов, склады доставки интернет магазинов и так далее.

 8.jpg

«Арма»

В 1868 году на территории за Московско-Курской железной дорогой были построены четыре газгольдера из кирпича, которые обеспечивали светом газовые фонари города, а позже стали давать тепло во многие московские учреждения и коммуналки. У кирпичного завода рядом с Курским вокзалом оказалась непростая судьба — газгольдеры серьезно перестраивались, в том числе, предположительно, инженером Шуховым, завод достраивался архитектором Роопом, пережил стачки, работал на две мировые войны, открылся под «Боже, царя храни!» и частично закрылся в 2014 году под электронную музыку со всеми из этого вытекающими последствиями. Но продолжает развиваться и сегодня.

Уже в Генплане 1971 года завод был признан нежелательным — он оказывал неблагоприятное воздействие на экологию города; тогда же начали разрабатываться первые идеи по его выносу за пределы Москвы. Вместо газа на «Арме» в 1990-е начали выпускать газозапорную арматуру. А в 2002 году производство остановилось, и завод стали заселять первые арендаторы.

6-_2_.jpg

От сноса Арму во многом спасло соседство с «Винзаводом» и Artplay, которые намекали, что бывшие цеха и газгольдеры можно превратить в креативные кластеры, то есть переоборудовать их под новое использование. В 2011 году бывшим заводом активно занялся девелопер «Большой город», а проект переустройства территории подготовили архитекторы бюро «АМ Сергей Киселев и партнеры», которые незадолго до этого обновляли участок хлебзавода на «Красносельской», а также занимались проектом бизнес-центра на Полковой улице.

По их задумке, все советские пристройки к корпусам разобрали, в кровли вставили мансардные окна, а местами дополнили их террасами. Кирпичные стены вычинили, убрав с них шершавость, неказистость и пятна времени, между корпусами разбили пешеходный бульвар, при этом внутри корпусов сохранили массивные металлические лестницы, трубы и вентили, которые оставляют индустриальное настроение помещениям.

9496_603x354.jpgКлуб «Арма 17»

Первым в новый кластер переехал дизайнер Денис Симачев, который открыл там свою студию, на заводе заработал клуб «Газгольдер», галерея Александра Якута и легендарный клуб «Арма 17», который показал, что предприятие может, как и раньше, работать круглосуточно в несколько смен. Верхние этажи реновированных корпусов занимают офисы, первые — сфера услуг и лофты. Архитекторам удалось также перестроить пешеходную зону Нижнего Сусального переулка, который вытекает из одного из самых невзрачных подземных переходов города — вместо хаотичной торговли шаурмой и беляшами на улице появилось яркое освещение, плитка, деревья и упорядоченная сеть торговых точек. В 2017 году проект бизнес-квартала на месте завода получил премию Proestate Awards.

ИВАН МИТИН.jpg

Иван Митин, доцент Высшей школы урбанистики им. А.А. Высоковского факультета городского и регионального развития НИУ ВШЭ:

Демаргинализация пространства рядом с «Армой» действительно происходит. Редевелопмент промзоны дал этому месту новую повестку, более современную, хипстерскую, если можно так выразиться. Но есть у этого процесса и обратная сторона — увы, не происходит инкорпорирования этого места в окружающую среду, например в территории старого Басманного района. Скорее «Арма» все более от него отгораживается. И выходит это случайно. Получается, что люди, которые там находятся, они «варятся» в своей среде, они отгораживаются от окружающей местности. Чтобы мы не говорили, но центром этой местности все равно является Курский вокзал, и у него своя аура, достаточно маргинальная, и она сохраняется.

contacts.jpg

Есть ли усталость от этих кластеров? С одной стороны, нет. Вы понимаете: все эти новые кластеры — они разные. И в действительности даже между соседним «Артплеем» и «Винзаводом» существуют различия. С другой стороны, раньше они не открывались так массово, как сегодня, и каждый новый такой проект становился общегородским событием. Теперь нужно больше усилий, чтобы выделиться, создать уникальное место.

Tufeleva_rosha_park2.jpgПарк «Тюфелева роща» жилого комплекса «Зиларт». Фото: wikipedia/commons

ЗИЛ

Еще 30 лет назад ЗИЛ был самым крупным заводом в Москве, а по его территории ходили автобусы, чтобы развозить рабочих от цеха до цеха, до проходных и столовой: из одного конца завода в другой можно было шагать целых два километра. Стремительно сокращающееся производство пытались спасти несколько раз, в частности в 2012 году шли разговоры о сборке в пойме реки автомобилей Fiat, однако в следующем году власти приняли решение о редевелопменте территории с сохранением исторических зданий: на земле ЗИЛа находятся постройки Константина Мельникова, Александра Кузнецова и инженера Артура Лолейта, который участвовал в сооружении здания «Известий» и Зоологического музея МГУ. Проект планировки предполагает, что на ЗИЛе появятся 10 улиц, часть из них назовут в честь художников-авангардистов: Роберта Фалька, Павла Филонова, Александра Богомазова, Николая Суетина.

Одна из проблем административных центров — нехватка земли для жилищного строительства. По этой причине, например, в Уфе, недавно было принято решение, что девелоперская компания «Талан» будет строить жилье вместе с рабочими местами на месте бывшей фабрики «Конди». На самом деле, этот провинциальный пример — отголоски того же проекта ЗИЛа. По официальным планам, на территории завода возведут колоссальное количество новостроек — примерно треть от объемов, которые запланированы по программе реновации, то есть 6,4 млн кв.м недвижимости. Мэр Сергей Собянин говорил, что по объему и значимости проект редевелопмента ЗИЛа сопоставим с «Москвой-Сити». Полуостров завода уже становится одним из примеров того, как можно реновировать набережные Москвы-реки: на бывшем заводе появятся 29 домов ЖК «ЗИЛАРТ», московский филиал Эрмитажа, одно из зданий построит архитектурное бюро SPEECH, которым руководит Сергей Чобан, ставший в этом году Лучшим архитектором Европы, самая большая школа в России (на 2,5 тысячи детей), апартаменты и деловой центр. Жилье уже сегодня соседствует с многометровыми кирпичными заводскими трубами, что создает зону особого урбанистического пространства. В 2015 году на ЗИЛе был построен ледовый дворец «Парк легенд». В 2018 году на месте промышленных корпусов был разбит парк «Тюфелева роща». Над его проектом работал глава Американской ассоциации ландшафтных архитекторов Джерри Ван Эйк совместно с российским бюро «Меганом». Летом этого года их проект попал в шорт-лист архитектурного «Оскара», премии WAF.

МИХАИЛ ХРУЩЕВ.jpg

Михаил Хрущев, москвовед:

С новыми кварталами [атмосфера] «Автозаводской» серьезно поменялась. Уже сейчас нетрудно заметить, как утром и вечером по перекрестку рядом с метро шагают не работяги, — а клерки и программисты.

344359_1000x665_2052_8b3740a6538e126387a8dd65535fd054.jpgПарк «Тюфелева роща» жилого комплекса «Зиларт». Фото: Александр Авилов/АГН Москва

Интересно, что с редевелопментом на завод приходят учреждения, которые по факту ничего материального не производят, но при этом поддерживают мифологию самого места. Однако делают это не совсем верно. Например, в Тюфелевой роще появился Лизин пруд, хотя многие знают, что он находился не там, а недалеко от здания фабрики-кухни. Или новые названия улиц — тоже пример. Единственная улица, название которой как-то связано с этим местом, это улица архитектора Мельникова. Хотя, надо отметить, что сам Мельников работал в этом районе сравнительно непродолжительное время.

ЗИЛ долгое время убивали, и застройка места назревала. В целом, я думаю, что лет через 10-20 территория ЗИЛа, скорее всего, не будет ассоциироваться с заводом.

кр роза.jpg     

Красная Роза 1857

В середине XIX века Хамовники не были особенно привлекательным районом для жилья и там размещали производство. Один из примеров — щелкоткацкая фабрика француза Жиро, которая после национализации XX века была переименована в честь Розы Люксембург с приставкой «Красная».

Как потенциальный креативный кластер недалеко от Кремля «Красная Роза» заинтересовала художников еще 20 лет назад, а в начале «нулевых» ткацкую фабрику перенесла оттуда в Наро-Фоминск компания KR Properties, она же и занялась редевелопментом. Представитель компании Александр Подусков говорил, что бывшую фабрику рядом с «золотой милей» сразу планировалось развивать как верхний сегмент рынка с форматом помещений 4-5 звезд. Первыми же реновированными корпусами фабрики стали бизнес-центры «Мамонтов» и «Савин». Уже в это время «Красная Роза» становится одним из первых лофт-кварталов Москвы, опередив городскую моду на лофты на несколько лет. Туда приходили резидентами крупные зарубежные компании, например Knight Frank, и авторы проекта «Киселев и партнеры» понимали, что «Розе» необходима огромная парковка, однако это не ЗИЛ и места для машин на площади не было. Поэтому было решено построить две парковки под землей.

Все резко изменилось, когда в «Красную Розу» пришел Artplay. Его основатели предложили своих резидентов для создания творческого кластера и самостоятельно занялись переделкой 1,5 тыс. кв.м. После второй волны обновления в кластер пришел «Яндекс», а в 2016 году компания купила офисы «Красной Розы» у KR Properties за $660 млн. (по оценке «Коммерсанта»).

Всеволожских.jpgУсадьба Всеволжских на территории «Красной Розы». Фото: АГН Москва

Девелоперы альтруистично и самостоятельно занялись сохранением и реставрацией памятников архитектуры на территории: усадьбы Всеволжских, флигеля и галереи Жиро. В то время, «нулевые», это было крайне редким примером бережного отношения к памятникам в Москве, тем более, что девелопер «лечил» старые здания за свой счет.

За несколько лет «Красная Роза» стала своеобразным эталоном для редеволпмента городских промзон, показав, что под зданиями старых цехов можно строить паркинги, промышленную архитектуру из красного кирпича можно успешно реновировать, панорамные окна отлично сочетаются с фабричной кладкой, а бывшие цеха привлекают творческих людей, креативщиков и айтишников крупных компаний.

ромодин1.jpg

Денис Ромодин, научный сотрудник Музея Москвы, историк архитектуры:

Редевелопмент «Красной Розы» — это удачный пример первичного приспособления бывшей промышленной зоны. Во многом важную роль там сыграл первый Artplay (не тот, который сейчас находится на Нижней Сыромятнической). Его сотрудники во многом и создавали там новое пространство [без официально утвержденого городского проекта]. Примерно так же было и на «Винзаводе», и на втором «Артплее».

Но по факту, на «Красной Розе» произошла крупная реконструкция с частичным уничтожением исторических зданий. И эта реконструкция оказалась спорной, например дом усадьбы Всеволжский — это фактически новодел.

_krasny_octabr.jpgФото: АГН Москва

«Красный Октябрь»

До 2007 года в центре Москвы находилась кондитерская фабрика, а жители города относились к ее территории на острове как к настоящей промзоне. Однако девелоперам проекта — «ГУТА-девелопмент» — удалось полностью изменить восприятие «Красного Октября», превратив его в место тусовок, сосредоточие гастробаров и ночных клубов.

800px-ARTStrelka.jpg

В принципе, ничего кардинального с точки зрения строительства там не произошло: были проложены улицы, в части помещений сделана реконструкция, изменено освещение, а некоторые помещения были отданы арендаторам почти в первозданном виде. Чуть раньше — в 2004-ом — художник Владимир Дубосарский предложил создать на территории завода творческий кластер сроком на пять лет. Из этой идеи выросло и закрепилось пространство «АРТСтрелка». В 2010 году там начинает работать институт «Стрелка», выпускники и студенты которого уже на протяжении многих лет серьезно меняют облик Москвы, в том числе и в промзонах. Работая над «Красным Октябрем», «ГУТА» заявила, что займется созданием еще одного творческого кластера в районе Пресни, то есть проект на острове они посчитали удачным. Сегодня «Красный Октябрь» является примером бывшей промышленной территории, где через дом стоит памятник архитектуры, сносить ничего нельзя, но можно заработать и при этом кардинально поменять восприятие целого района.

red_october_sky_moscow-843945.jpg

Денис Ромодин:

«Красный Октябрь» можно считать хорошим примером первичного редевелопмента, то есть приспособления существующих построек под новые функции. Масштабной реконструкции и реставрации там не проводилось — те же фасады не реставрировались где-то с 1970-х годов. Проект такого редевелопмента получился благодаря кризису, который не дал развренуть на «Красном Октябре» масштабное строительство.

При этом, даже при первичном редевелопменте, кардинально изменилось восприятие места. Потому что раньше это была закрытая фабричная территория, которая не участвовала в жизни города, как бы исключалась из него.

arma22.jpg

Иван Митин, доцент факультета городского и регионального развития Высшей школы урбанистики имени А.А. Выгодского:

Демаргинализация пространства рядом с «Армой» действительно происходит. Редевелопмент промзоны дал этому месту новую повестку, более современную, хипстерскую, если можно так выразиться. Но есть у этого процесса и обратная сторона — увы, не происходит инкорпорирования этого места в окружающую среду, например в территории старого Басманного района. Скорее «Арма» все более от него отгораживается. И это получается случайно. Выходит, что люди, которые там находятся, они «варятся» в своей среде, они отгораживаются от окружающей местности. Так или иначе, центром этой местности является Курский вокзал, и у него все равно своя аура, достаточно маргинальная, и она сохраняется.

Есть ли усталость от этих кластеров? Вы понимаете, все эти новые кластеры — они разные. И в действительности даже между соседним «Артплеем» и «Винзаводом» существуют различия. С другой стороны, раньше от них не было усталости, потому что они не открывались в так массово, как сегодня.

Теги: #