Сергей работает в скорой помощи 11 лет; он считает, что фельдшеры – люди с нарушениями психики. Большой город, по его словам, накладывает отпечаток на этот диагноз.
Смерть
Первая смерть произошла у меня на второй год работы.Умерла бабушка. 68 лет, отек легких. Помню это очень хорошо. Моя бригада в этот день была пятой по счету – бабушка четыре раза отказывалась ложиться в больницу, и когда я приехал, она опухла. Была как рыба, вынутая из аквариума. Пыталась надышаться, но у нее не получалось, потому что половина легкого уже была в воде. Я успел это заметить, поставил катетер с препаратом. Когда бабушка это увидела, то в последний раз вздохнула и упала набок.
Поначалу мне было очень страшно. Но если ты начинаешь паниковать, то можешь потерять следующего пациента. Поэтому психика ломается. Ты подавляешь в себе слезы и страх. Разве нормально, если человек видит смерть и не плачет, не находится в шоке, в ужасе? По-моему – нет.
Цыганенок
Мы заходим в квартиру, а парень приставил нож к горлу матери. Ему 17-18 лет. Смотрит на нас и говорит:
- Деньги гоните! Мне на водку надо.
Вот как быть? Цыганская семья, они заняли большую квартиру в доме под снос.Соседи – алкоголики плюс те, кого не успели расселить.
Мы сказали, что денег у нас нет. А он говорит: меня не волнует, я сейчас перережу матери горло! А потом он отошел и стал угрожать, что сейчас выбросится из окна. Я ему говорю: да бросайся – мы тебе хоть помощь окажем. Только нас не трогай. Парень выкинул нож, но бить его нельзя – ты будешь виноват. Таково правило. Пока мы думали, что делать, цыган надел на два пальца заточку и поднес к моему горлу. «Доставай телефон». Мы отдали ему свои мобильники. И сами начинаем постепенно отходить к выходу, отвлекая разговорами цыганенка – он опять переключился на мать. Мне удалось выйти за дверь. Спасло меня вот что. У нас был навигатор. И если бригада через полчаса после вызова не отвечает, то этот навигатор передает сигнал в полицию. Выезжает наряд. Смотрю: полиция поднимается. Медленно, нехотя.
Объяснили им ситуацию. Они скрутили цыганенка, но пока вязали его, сломали ему нос о перила лестницы. Идет кровь, много крови. Полицейский говорит мне: окажите ему помощь. Я говорю: он хотел меня убить и помогать ему я не буду. Но, конечно, платок и еще кое-что ему дали. Ничего опасного у него не было.
Распорядок дня
Вообще так: как бы тебе не было отвратительно – ты не ешь, не пьешь, не ходишь в туалет, – ты должен работать, не подавая виду. По маленькому ты можешь сходить на вызове. По большому, извиняюсь за выражение, только в больнице. Ведь после вызова надо спешить на следующий. Плюс: водитель фиксирует в журнале все остановки. Есть, правда, правило: с 12 до 17 диспетчер скорой обязан отправить бригаду на получасовой обед. Пока бригада не пообедает, ее в оборот не берут. Тебя могут сорвать с обеда, но потом обязаны опять на него вернуть. Но ешь все равно не всегда. Иногда просто отдыхаешь.
День начинается так. Перед началом смены ты проверяешь все ящики, расписываешься за полученные наркотики. Потом в 8 утра едешь на вызов. Если в 8:05 не уехал с базы – пишешь две объяснительных: на каком основании задержался и почему потратил столько времени на прием вызова. Расклад такой, что даже если не хочешь, в 8:05 ты уже едешь в машине.
Склиф
Учишься три года и 10 месяцев – и после этого официально становишься фельдшером. Тебя ставят за врачом, который более грамотен. Ты ездишь с ним, смотришь на разные случаи. После учебы тебя устраивают на работу. И рядом с домом. За что огромное спасибо.
Я поначалу пошел санитаром в Склиф. Когда учился. Возил и перекладывал больных. Работа там была сумасшедшая. Был день, когда через приемное отделение прошло 486 человек. Не в праздник – в обычный день! Склиф – это вообще отдельная тема. И надо сказать, что туда стараются брать только с травмами, часто двойными, чтобы надрессировать своих травматологов и ординаторов. Потому что это не обычная больница, а институт.
Конфликт
Самое страшное на дороге – это не случаи, когда не пропускают скорую. Нет. Самое страшное – когда подрезают. Часто не специально: кто-то просто не слышит сирены, потому что говорит в наушниках, кто-то просто не видит. Я четыре раза попадал в аварии, два раза вылетал в лобовое стекло. И случаи, когда водители нападают на экипаж скорой, бывают часто. Просто раньше они не попадали в интернет.
Вот нашу «карету» подрезал мужик. Он остановился и открыл дверь – так, что мы не могли проехать. Остановился и начал агрессивно себя вести. Первым из машины вылетает водитель. Я вылетаю за ним. У нас больной, у него аппендицит. Мы не имеем права никого бить. Ведь мы в форме, как священники. Но мужик продолжает «качать права». Наша цель – доставить больного к хирургу. Поэтому ты должен принять любые оскорбления, согласиться с ними, но только бы побыстрей доехать до больницы. Ты и «козел», и кто угодно – доказывать свою правоту нельзя.
Но это продолжалось долго. И мужик получил стетоскопом в голову. Я его ударил. У него рассечение. Кровь льет из головы, но не опасно. Мы насильно посадили его в машину и уехали. Никаких заявлений на нашу бригаду не было.
Эти случаи, когда приходится применять силу, мы всегда вносим в карточки. Пишем эти карточки для прокурора. Чтобы при любой жалобе карта подшивалась к делу. Так делать нельзя – ну, а что тогда делать?
Бабушки хотят говорить
Если ты приходишь с плохим настроением на работу, то вся смена будет плохой. Это правило. Ты будешь с негативом относиться к людям. Выплескивать из себя. Можешь случайно нагрубить, а это непозволительно. Ты всегда должен улыбаться, как бы тебе плохо не было, часто это непросто.
Как-то раз 93-летняя бабушка звонит в «03» и говорит: давление. Мол, приезжайте. Мы приезжаем. А бабушка на месте говорит, что ее ничего не беспокоит. «Как?», – спрашиваю. Зачем она нас тогда вызвала? Бабушка так аккуратно предлагает: ребята, понимаете, вот еды много, покушайте.Чай есть и конфеты. А жрать-то хочется…Но нельзя! Но и уезжать сразу нельзя – мало ли, у бабушки психические нарушения и тогда надо вызвать совсем других врачей. Но нет – оказывается, что у нее все хорошо, родственники купили ей квартиру, она получила пенсию, и ей скучно. Тупо скучно. Ни собаки, ни кошки, ни доброй соседки. Просто не с кем поговорить.
И она начинает рассказывать: Киркоров такой-то, а Галкин такой-то… И так минут 10. Что делать – непонятно.Но теперь знаю – ты даешь бабушке успокоительное, седативных капель и объясняешь, что нам надо срочно ехать.
Есть другие бабушки. Они придумывают разные диагнозы:тут кольнуло, там болит, в ноге хрустнуло. И ты, как дурак, начинаешь все это проверять. Ей «трудно дышать» – слушаешь ее, снимаешь кардиограмму. Ты обязан это делать, таков закон. А ей приятно все это – потому что ее трогают, значит, о ней заботятся.
Две беды
Есть места, из которых поступают одинаковые вызовы. У меня такое было. Возле железнодорожной станции «Дегунино» есть два дома: там у одного дома кололись наркоманы, у соседнего пили алкаголики. По одному адресу постоянно были жалобы на передозировку, по другому – на побои и алкогольное отравление.
И так почти каждый день. Когда едешь, знаешь, что у кого-то зарплата или в район привезли «дурман».
С наркоманами вообще тяжело. Я приезжаю по вызову, мужику 30 лет, у него температура 42 уже месяц, из дырок в теле течет гной. Вот он довел себя наркотиками до такого состояния. Помочь надо всем, даже тем, кто нападает на тебя и пытается отобрать ценности на дозу.
Чемпионат мира
В гостиницу «Космос» вызвали скорую бразильцу. Чемпионат закончился, но он почему-то остался. Ты вспоминаешь базовые слова, которым тебя когда-то учили в школе. Хау ар ю? Где болит? Я это место трогаю. Вставляю градусник. Многое объясняю на жестах.
Он отказывается. Говорит, что боится меня, так как я не знаю английского языка. Таких пациентов мы «кидаем» [отдаем] в платные клиники, где врачи знают три-четыре языка. Мы с этого ничего не получаем. Но зато иностранцы не боятся.
Курьезы
Обращение: кашель не проходит три дня. Наблюдаю картину: женщина 30 с чем-то лет, у нее на столе четыре сиропа от кашля и коробочек 20 других препаратов. И она все это съела. От каждого сиропа отпито по половине. Съедено несколько грамм антибиотиков.
Я думаю: как ты вообще не умерла? Убираешь аккуратно от нее таблетки и даешь ей препараты, которые нейтрализуют действия таблеток.
Или более дикий случай. Мужик вставил себе в прямую кишку баллончик дезодоранта. Говорит, что хотел испытать новые ощущения. Но фишка в том, что он запихнул его дном. Сфинктер сомкнулся. Мужчина садится и пшикает.
Но это еще ничего. Проктолог, к которому мы его привезли, ругался матом. Потому что это был третий пациент за три часа с инородным телом в кишке.
Он так и кричал из за-за двери. Мол: опять что-то в ж… засунули!
А нам не смешно.
Шутки
Конечно, мы смеемся. И многое у нас, как в «Артимии», – там процентов 40-45% правда. Где-то так. Иногда мы прикалываемся над пациентами. Но – не над всеми. Это важно. Например, есть люди, которые вызывают скорую по пять-шесть раз в день. Это все пожилые, которые сидят на одном препарате, внутривенно он вызывает легкую эйфорию. Бабушкам и дедушкам хочется еще. У них есть свои ампулы, они просят только ставить укол. До маразма доходит… Мы берем у них ампулу и подменяем ее – колем простую воду для инъекций. Удивительно, но пациенты радуются.
О долге
Не бывает таких моментов, когда ты кого-то везешь при смерти в машине. Сначала ты стабилизируешь человека дома, и только когда он стабильный, например под капельницей, ты везешь его в больницу. Нельзя резко зайти домой и положить больного на волокушки. Даже если у человека инсульт, сначала надо его подготовить к дороге и только потом везти. Жизнь поддерживаешь уже в машине – в ней есть куча оборудования, которое предназначено для этого. На дому можно сделать минимум, в машине максимум, в больнице сверхмаксимум – это правило. Ты не знаешь, что тебя ждет на следующем вызове. Даже если описаны все симптомы… У меня был вызов, когда у пациентки была боль в мизинце ноги, а по факту – инфаркт миокарда.
Ты всегда должен добиваться, чтобы пациент доверял тебе. Чтобы все рассказал. Поэтому, когда заходишь в квартиру, никогда в лоб не говоришь: что болит? Только когда пациент тебе доверяет, можешь с ним поработать. Ведь люди разные: есть те, кто 70 лет прожил в деревне и врачей видит первый раз. Конечно, они боятся. Если назревает конфликт с пациентом, ты должен его заглушить. Чтобы человек не переживал. Нельзя жаловаться ему, что есть хочется, спать хочется, жена ушла. Сначала обслужи вызов, а потом, когда выйдешь на улицу, делай что хочешь: пинай лифт, бей в стены, ругайся, кричи.
У нас был случай, когда в экипаж на скорости 140 км/ч влетела иномарка. Мы лежим. У водителя раздроблено бедро. Он вышел из машины. Дошел до иномарки - убедиться, что водитель жив. Вызвал еще бригаду. А после этого упал.
Но не умер – потерял сознание.
