Что растет на елке

Ровно 80 лет назад власти СССР реабилитировали рождественскую елку (переименованную тогда в новогоднюю). Борьба с традиционным народным праздником была признана ошибочной, 28 декабря 1935 года газета «Правда» опубликовала на эту тему заметку. В ней прозвучал призыв организовать «веселую встречу Нового года для детей», устроить «хорошую советскую елку во всех городах и колхозах». И уже на следующий день открылись елочные базары, появилось праздничное оформление, началась продажа новогодних украшений. Канун Нового года – самое подходящее время вспомнить об истории новогодней атрибутики в нашей стране.

Праздник с «царицей лесов»

Сегодня трудно представить Новый год без елки. Красиво украшенное хвойное дерево устанавливают в квартирах, в общественных помещениях, на площадях, во дворах. На театрализованных представлениях для детей елка – главная героиня.

А каких-то 180 лет назад Рождество в России праздновали без всяких елок. Исключение составляли разве что немцы, проживавшие в России. На их исторической родине еще в 20-е годы ХVI века стали устанавливать к Рождеству пестро украшенную ель. По легенде, идея использовать для праздника именно это дерево принадлежит Мартину Лютеру – знаменитому реформатору Церкви. Как бы то ни было, у древних германцев вечнозеленая ель была особо почитаема во времена язычества, считалась «царицей лесов» и отождествлялась с мировым деревом.

Из Германии этот обычай постепенно распространился на другие христианские страны Европы. Видел рождественские елки во время своего первого заграничного путешествия и молодой Петр I. Он решил позаимствовать эту западную традицию наряду со многими прочими. И вернувшись на родину, Петр 20 декабря 1699 года приказал украшать на Рождество столицу хвоей – ветвями еловыми, сосновыми и «мозжевелевыми». В первой четверти ХVIII века указ с грехом пополам выполнялся, но после смерти императора его стали откровенно саботировать.

И только в первой половине ХIХ века рождественская ель начала «решительное наступление» из Европы в Россию. Катализатором в этом деле выступила… литература. На рубеже 30-х и 40-х годов ХIХ века в российских журналах начали активно публиковаться переводные произведения на рождественскую тему – повести Гофмана, сказки Андерсена и всевозможные святочные рассказы. В них описывалась европейская традиция семейной встречи Рождества – конечно же, с красавицей-елкой посреди комнаты. Найти в России хорошую елку – не проблема. Так зарубежный обычай проник в российскую повседневность. В Москве и Санкт-Петер-бурге в конце декабря возникал настоящий елочный ажиотаж. В 1847 году Н.А. Некрасов в одной из своих статей пишет о елке как о совершенно привычном для России явлении. Новая традиция повлияла даже на речь столичных жителей: слово «елка» они теперь иронически применяли ко всему, что было увешано блестящими предметами.

Дорогое удовольствие

Западноевропейские традиции легли на русскую почву, богатую своими мифами и обычаями. Это проявлялось в семейных ритуалах, принятых в дворянских усадьбах. Характерный пример – Ясная Поляна при Льве Толстом: зимние праздники здесь органично соединяли элементы русских народных святок и западной традиции почитания рождественского дерева. Но постепенно все иноземное вытеснялось из сознания, и ель многие стали воспринимать как исконно русский рождественский атрибут.

Сначала елку устанавливали только внутри жилых помещений. Каждая семья подходила к этому делу по-своему. Немалую роль играли общественное положение главы семейства, материальный достаток, культурные потребности. Например, в генеральском или профессорском доме устанавливалась великолепно украшенная, богато иллюминированная елка.

С середины ХIХ века во всех журналах по домоводству появились разделы, посвященные обустройству домашней рождественской елки. Вырезки из журналов «Нива», «Огонек», «Задушевное слово», «Дамский мир» бережно хранились в домах, передавались из поколения в поколение. Многие советы тех лет и сегодня представляют практический интерес.

А вскоре русская рождественская елка вышла на публику: в канун 1852 года хвойное дерево установили в Петербурге на Екатерингофском вокзале. Но эта традиция приживалась в России медленно: лишь спустя несколько десятилетий украшенные елки стали повсеместно устанавливаться на улицах и площадях. Новогодние балы в ХIХ – начале ХХ века устраивались в Дворянских, Офицерских и Купеческих собраниях крупных городов.

Небогатому обывателю или городскому интеллигенту нарядить домашнюю елку было непросто. Привозные игрушки (в основном немецкие) стоили дорого из-за высокой таможенной пошлины. Цена на полностью украшенную елку в середине позапрошлого столетия доходила до 200 рублей ассигнациями, что превышало годовой заработок мелкого чиновника или приказчика. Елки в простых крестьянских избах и жилищах рабочих вплоть до 1930-х годов оставались большой редкостью. Правда, существовали общественные благотворительные елки для бедных. В сознании тогдашних детей укрепился образ дорогой и роскошной «барской» елки. По некоторым предположениям, подобные детские воспоминания и подтолкнули видного партийного пропагандиста Павла Постышева выступить в 1935 году на страницах прессы за возвращение праздника елки.

Пестрый набор

Что «росло» на русской дореволюционной елке? Была ли она похожа на современную? Ответить на эти вопросы помогают журналы и детские книги, выпущенные более века назад. «И чего только на ней не было! Разные мелкие игрушки с конфектами, лошадка, слон, органчик, Полишинель, волшебный горшок... Особенно красивы казались мне разные фрукты: яблоки, груши, апельсины, сливы и персики, прекрасно сделанные из сахара, и огромный пряничный дом, украшенный фольгой вместо окон. А сколько блестящих украшений на елке было! Звезды, разноцветные шары, лампочки, золотые и серебряные подвески, жар-птица, павлины, а наверху большая звезда...» – читаем впечатления девочки в одной детской книжке 1900-х годов.

«Пестрый набор» предметов, висевших на дереве, как плоды, отнюдь не случаен, отмечает автор книги о русской елочной игрушке Алла Сальникова. По ее словам, первоначально расположенные на ветвях рождественского дерева игрушки воссоздавали евангельский сюжет, а само елочное дерево было наполнено христианской символикой от макушки до подножия. Верхушку дерева обычно венчала Вифлеемская звезда, а крестовина у подножия несла в себе изображение распятия как символа страстей Христовых, елочные колокольчики знаменовали собой божественный голос, проповедующий истину. Под елкой мог располагаться рождественский вертеп – игрушечная пещера со Святым семейством и другими участниками рождественского действа. Эти узнаваемые образы постепенно утрачивали прямо прочитываемую религиозную символику, оставаясь в то же время непременным атрибутом елочного убранства.

Во многих русских домах дети самостоятельно изготавливали звезды и снежинки для елки, шили мешочки для подарков. Но постепенно игрушки становились прибыльной отраслью кустарной промышленности.
Ассортимент игрушек начала ХХ века был весьма широк – шары, бусы, гирлянды, звезды, канитель, снег и снежинки, дождик, серпантин, конфетти, хлопушки, флаги, колокольчики, корзинки... Кстати, как отмечают историки, православная традиция не запрещала помещать на елку и фигурки чертей.

Елочный энтузиазм

В первые годы советской власти елку продолжали ставить в домах и в школах, педагоги пытались наполнить старый праздник новым содержанием. Но примерно с середины 1920-х годов под флагом борьбы с православными праздниками и мещанством большевики фактически отменили новогоднюю елку. Жертвами пали старые игрушки, которые люди выбрасывали как ненужный хлам... В газетах публиковались «антиелочные» статьи, кустарям запретили делать игрушки, из школ и детсадов изымали старую рождественскую атрибутику. Но, как вспоминал москвовед Юрий Федосюк, маленькие елки все равно рубили в подмосковных лесах и тайком, в мешках, привозили в город. Слишком агрессивная антиелочная кампания, в сущности, провалилась.

И тогда руководство страны разрешило устраивать елку – уже не рождественскую, а новогоднюю. Но как в короткие сроки наладить выпуск игрушек? Срочно мобилизовали все мало-мальски подходящие по профилю фабрики и артели. Нехватку настоящих игрушек компенсировали выпуском изделий с использованием различных «отходов производства». Так, шары изготавливали из подпиленных электрических лампочек.

В столице и крупных городах с конца 1930-х годов стали устанавливать наряженные новогодние елки – в городских парках, на центральных площадях и улицах, на катках и детских площадках. «Разрешена и даже рекомендована елка, и везде, повсюду – елочный энтузиазм, елочная вакханалия. В срочнейшем порядке мастерятся елочные украшения, в «Детском мире» за ними густые очереди...» – записывал в последний день 1935 года в дневник историк Николай Устрялов. Главную советскую 15-метровую общественную елку, установленную в Колонном зале Дома Союзов в Москве на Новый, 1937 год, украсили 10 тысяч елочных игрушек. Две самые большие елки на открытом пространстве разместились в ЦПКиО им. Горького и на Манежной площади.

Елочная игрушка в дореволюционной России дистанцировалась от всего повседневного, будничного. Советские же елочные фигурки изображали хоккеистов, лыжников, парашютистов, полярников, летчиков, метростроевцев.

От чапаевцев до космонавтов

Война приостановила массовое производство новогодних украшений, но с начала 1950-х годов регулярный выпуск игрушек наконец наладился. В центральных магазинах для них отводили все больше места. Повсеместно устанавливались наряженные елки с электрогирляндами, рядом с ними сооружали ларьки для торговли елочными украшениями, новогодними костюмами, открытками, бенгальскими огнями. По мере налаживания мирной жизни новогодние праздники снова стали приобретать пышность. Как сообщала пресса, елку, зажженную в Большом Кремлевском дворце в 1954 году, украшало 20 тысяч игрушек. «В СССР была создана оригинальная, самобытная елочная игрушка, составляющая немаловажную часть культурного наследия советской эпохи», – пишет об этой эпохе Алла Сальникова.

В годы оттепели политическая игрушка все чаще вытесняется бытовой – с изображением самоварчиков, кофейников, настольных ламп и других предметов, напоминающих о домашнем уюте, которого прибавилось у обладателей отдельных квартир. Появились фигурки космонавтов, спутники, ракеты. Но не забывали и героическое прошлое – например, кавалеристов-чапаевцев. Производились верхушки для елки в виде Спасской башни Кремля. В период дружбы с КНР активизировался выпуск китайских фонариков, выпустили даже небольшую серию шаров с изображением Мао Цзэдуна (ныне это редчайшие коллекционные экземпляры). Совершенствовался дизайн игрушек, рос их ассортимент.

Со второй половины 1960-х производство елочных игрушек было поставлено на поток. Внедрялись новые технологии, материалы – пластмасса, поролон. В 1980-е годы прилавки советских магазинов оказались завалены типовыми серийными игрушками, не отличавшимися оригинальным дизайном... В эпоху массовых тиражей игрушка рисковала потерять душу. Лишь в самом конце ХХ века наметился возврат к ручному уникальному способу выдувания игрушек, к использованию лучших традиций отечественного народного промысла.

Во многих семьях сегодня хранятся игрушки 1950-х годов (и даже более давнего времени). Эти старые и не всегда совершенные украшения хранят очарование эпохи, аромат прошлого, воспоминание о детстве. Такая незначительная, казалось бы, вещица – елочная игрушка. Но в ней, как в зеркале, отразилась история огромной страны, история ее культуры, ее граждан – больших и маленьких.