Неутомимый реформатор
Алексеевы были одной из богатейших купеческих семей России, владевших многомиллионным состоянием. В молодые годы Станиславский проявил себя как талантливый бизнесмен и реформатор производства. На принадлежавшей ему московской золотоканительной фабрике он провел масштабную модернизацию: перестроил производственные корпуса, внедрил новейшие технологии, начал выпуск медного проката и кабелей. Прибыль предприятия после этих реформ значительно возросла. Часть ее Станиславский направил на культурное строительство. На фабрике открыли читальню для рабочих, создали хор и самодеятельную актерскую труппу, а в 1898 году будущий великий режиссер создал при фабрике настоящий театр, где исполнителями и зрителями были свои же рабочие. Через шесть лет инженер Алексеенко-Сербин построил для него специальное здание.
Фабрикант-театрал не поскупился на расходы. Капитальное кирпичное здание на Малой Алексеевской улице было электрифицировано и оснащено новейшей системой вентиляции. Перед театром был разбит садик, где летом устраивались спектакли и концерты. Интерес к постановкам фабричного театра был столь велик, что уже в первом сезоне пришлось в два с лишним раза увеличить вместимость зрительного зала.
Театр для рабочих существовал в этом здании недолго. В 1909 году дом пришлось передать фабрике. После революции и национализации она стала заводом «Электропровод». Десять лет назад производство кабелей отсюда перевели в подмосковную Ивантеевку, а комплекс бывших промышленных корпусов превратили в бизнес-квартал. В его внутреннем дворе сохранилось и здание бывшего театра для рабочих медеплавильного и кабельного завода – в нем после тщательно проведенной реставрации поселилась «Студия театрального искусства» под руководством Сергея Женовача. В этом коллективе чтут традиции и имя Станиславского, который именно здесь поставил свои первые спектакли, а улица, где находится театр, ныне носит имя великого режиссера.
Фабричный театр еще не был построен, а Станиславский уже мечтал о создании профессионального театра всероссийского масштаба. Датой рождения Художественного театра принято считать 19 июня 1897 года, когда за ужином в ресторане «Славянский базар» на Никольской улице Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко заключили соглашение о парт-
нерстве. К новому проекту подключились актеры, драматурги, состоятельные пайщики. Но собственного здания у МХТ в первые годы не было. Художественный театр давал спектакли в арендованном театре сада «Эрмитаж» в Каретном Ряду – в зале, рассчитанном на 815 мест. Кстати, в этом же зале импресарио Яков Щукин организовал в мае 1896 года «показ синематографа братьев Люмьер», т.е. первый в России киносеанс.
По воспоминаниям Станиславского, здание в Каретном Ряду было «грязное, пыльное, неблагоустроенное, холодное». В нем недоставало помещений для репетиций, а декорации приходилось хранить в убогом сарае. Уже к третьему сезону стало ясно, что Художественному театру необходимо совершенно иное здание – более просторное, по-особому спланированное и оформленное. За проект, отложив прочие дела, с энтузиазмом взялся уже весьма известный в то время архитектор Федор Шехтель. Друг Чехова и заядлый театрал, он категорически отказался от вознаграждения за эту работу.
Для МХТ меценат Савва Морозов арендовал здание Лианозовского театра в Камергерском переулке. Изначально это был типичный барский особняк московского ампира, с шестью колоннами в центре фасада и двумя флигелями по бокам. В 80-е годы ХIХ века дом был перестроен. Сначала здесь размещались магазины, затем дом приспособили под небольшой театр. Репертуар его, по отзывам современников, был совершенно непримечательным.
В 1901 году Шехтель начал перестройку здания. Сохранив общую планировку, архитектор придал некоторым деталям характерные черты модерна. Над дверями появились оригинальной формы навесы из толстого матового стекла; на фасаде перед спектаклем зажигались два дуговых фонаря (впоследствии они были заменены электрическими лампами, заключенными в шары молочного цвета). При перестройке перед архитектором стояла задача создать театр, оснащенный наилучшей техникой тех лет. Станиславскому требовалась сцена для новаторской режиссуры, для реализации масштабных замыслов. По завершении постройки режиссер писал Савве Морозову: «Вы вместе с Вашими сотрудниками превратили в течение нескольких месяцев вертеп разврата в изящный храм искусства. Здесь разрешены такие технические трудности, о которых не задумывались даже в лучших театрах Запада. Только близко знакомый с тонкостями театрального дела оценит план размещения отдельных частей здания и удобства, которые они представляют. Только те, кто знает строительное искусство, оценят энергию, с которой оно выполнено...»
Когда в начале 30-х годов возникла необходимость расширения здания вглубь двора, режиссер принял живое участие в разработке нового проекта. В архивах МХТ сохранилась фотография, на которой можно видеть Константина Сергеевича в окружении инженера, прораба и театральной администрации, осматривающих место будущего строительства. В последующие десятилетия здание не раз реставрировалось и расширялось (в 1983 году его заднюю стену даже передвигали вглубь квартала, чтобы увеличить объем сцены). Но дух Станиславского продолжает жить в этих известных всему миру театральных стенах.
