Война и мир под сводами подземки
«Иногда, уже после войны, когда мы были в метро, мама вдруг останавливалась на станции «Маяковская». Она о чем-то глубоко задумывалась, вспоминала. Я не дергал ее за руку, послушно ждал», – рассказывает Анатолий Ададуров, ветеран «Метростроя». Он признается, что своему рождению обязан именно московской подземке – его родители приехали строить метро с разных концов России, познакомились на работе, поженились. В июне 1941-го отца забрали на фронт. В небе над Москвой появились вражеские самолеты, поэтому единственным безопасным местом в столице стал метрополитен. Туда стекались толпы народа. На станцию «Маяковская» несли на руках и младенца, который затем, два десятилетия спустя, пойдет по стопам родителей и отдаст более полувека своей жизни работе в «Метрострое».
Дети подземелья
Как выглядела подземка на момент начала войны? Московский метрополитен представлял собой систему из 21 станции на трех линиях: «Сокольники» – «Парк культуры», «Киевская» – «Курская», «Сокол» – «Площадь Свердлова» (сейчас станция «Театральная»).
По воспоминаниям начальницы шахты Татьяны Фёдоровой, вся страна в те годы буквально болела темой метро. Тысячи добровольцев мечтали там работать. Советские граждане хотели доказать всему миру, что могут самостоятельно вести подобную стройку. В то время иностранцы советовали СССР пригласить специалистов зарубежных фирм для сооружения подземки. А писатель Герберт Уэллс после посещения Москвы и вовсе порекомендовал городу просто «купить в Англии тысячу автобусов». Советский Союз на строительство метро не скупился, ведь не зря наша подземка и до сих пор считается самой богатой и красивой в мире.
Но в период активного строительства начинается Великая Отечественная война. Уже через месяц Московский метрополитен прячет под своими сводами более 500 тысяч горожан во время первого крупного авианалета. Ночью 23 июля был разрушен тоннель на перегоне между «Смоленской» и «Арбатской», погибло 14 человек. А на станцию «Белорусская» хлынул поток из взорванного рядом водопровода, но в этом случае жертв удалось избежать.
Татьяна Фёдорова вспоминала: «Несмотря на опасность, на то, что нервы у людей были напряжены, здесь царила атмосфера спокойствия, внимания друг к другу. Кстати, за три месяца – сентябрь, октябрь, ноябрь 1941 года – у нас в метро родилось 243 ребенка. Жизнь продолжалась». По другим данным, во время бомбежек в метро родилось 217 детей. О судьбах этих людей ничего неизвестно. Интересно, что многие факты того периода до сих пор засекречены. А кое-что уже начинает прорываться наружу. Например, некоторые фотографии, сделанные под сводами метро в годы Великой Отечественной, оказались постановочными, такие как «Молочно-раздаточный пункт на «Маяковской» или «Библиотека на Курской».
Сон на путях
Возможно, в первые военные годы было просто не до фотографий, что, разумеется, не отменяет той реальности, в которой люди находились под землей. Для многих горожан метро по-настоящему стало вторым домом. Тем местом, где можно укрыться от того ада, который творился в небе над Москвой. В течение 15 минут после сигнала воздушной тревоги станции столичной подземки превращались в бомбоубежища. Пути обесточивали, накрывали деревянными настилами. В тоннелях были места для тех, кто поздно пришел. В вестибюлях стояли топчаны. А вдоль перронов – вагоны, на диванчиках которых обычно укладывали спать маленьких детей. Люди спускались сюда с постельным бельем и перекусом. Один из москвичей описал ночевку на станции «Сокол» так: «Внизу в четыре ряда на полу лежат люди, больше женщины и дети. Лежат они в определенном порядке. Каждая семья имеет свой участок. Сначала они стелют газеты, потом одеяла и подушки. Дети спят, а взрослые развлекаются по-разному. Пьют чай, и иногда даже с вареньем. Ходят друг к другу в гости. Тихо беседуют. Играют в домино… Многие читают книги, вяжут...»
За порядком в метро следили коменданты тоннелей и милиция. Время было сложное, оно, как лакмусовая бумажка, выявляло и героев, и негодяев. Столица тогда кишела мародерами, которые грабили оставленные дома. А под землей была другая проблема – паникеры. Их имена записывали, передавали в отделения милиции и старались в метро больше не пускать. Также по приказу сюда не пропускали людей с инфекционными заболеваниями, нетрезвых граждан, горожан в грязной одежде и тех, кто слишком пекся об имуществе, то есть приходил с чемоданами.
Валентина Левченко, ветеран труда, тоже пряталась во время авианалетов в метро. Сейчас пожилая женщина уже с трудом вспоминает: «Мне тогда было 15 лет. Когда узнали, что началась война, все бросились на улицу и побежали в магазин, начали все скупать… Тревогу помню. Все боялись, куда-то бежали, мы вместе с ними. До станции «Бауманская» надо было ехать на автобусе. Обычно спустимся, соберемся кучкой и сидим в вестибюле. Пришли, поспали и ушли. А потом начали прятаться в подвале своего дома. После и вовсе привыкли к сиренам – уже не уходили из дома».
Библиотеки, музыка и кино
Метро превратилось в настоящий подземный город. На его платформах оборудовали фонтанчики с питьевой водой, здесь продавали молоко и белый хлеб для детей. На станциях работали магазины и парикмахерские, на «Курской» сделали библиотеку. Кстати, особой популярностью тогда пользовалась книга «Война и мир» Льва Толстого. Ее зачитывали буквально до дыр. «Заезжаю почти ежедневно, – говорится в отзыве одного из читателей библиотеки на «Курской», инженера-строителя Богданова. – Не потому, что еду домой через эту станцию, а специально почитать газеты и другую литературу...»
Также здесь оказывали медицинскую помощь. В комнатах, где обычно грелась вода для нужд метрополитена, расположились фельдшерские пункты – там принимали роды. Для детей под сводами метро проводили уроки и трудовые занятия: их учили шить, рисовать, собирать модели. А взрослых поддерживали концертами, кинофильмами и историческими выставками.
Сотни тысяч человек проводили здесь вечера и ночи, а днем метро продолжало работать – перевозить людей. Директор Народного музея Московского метрополитена Константин Черкасский объяснил, что с началом войны общественный наземный транспорт начали переделывать в грузовой, автобусы и троллейбусы в новой модификации уходили на фронт. А подземка ежедневно перевозила по 200 тысяч человек в день, хотя были серьезные проблемы с электроэнергией. Несмотря ни на что, поезда на старых станциях ходили не реже чем раз в 10 минут. При этом порой приходилось хитрить – сокращать количество вагонов.
16 октября 1941 года запомнится как первый и единственный день, когда метро полностью закрылось для пассажиров. Его планировали взорвать и затопить.
Взорвать нельзя оставить
Врага не удавалось остановить. Москва готовилась к эвакуации. Почти вся верхушка администрации бежала из города. В метро также началась эвакуация оборудования и вагонов, там рубили кабель, минировали тоннели и демонтировали эскалаторы, вывезли почти все статуи с «Площади Революции» (их вернули на место только в 1944 году). А что творилось на улицах, сложно описать словами. По воспоминаниям современников, все словно сошли с ума. Люди грабили, пили до потери сознания, убивали. Но Сталин принял решение остаться в Москве. И приказ об уничтожении метрополитена был отменен.
Уже 6 ноября вождь впервые с начала войны выступил с публичным докладом, в котором призвал объединить все силы в борьбе с общим врагом. На самой глубокой и безопасной станции «Маяковская» установили некое подобие сцены, пол застелили ковром. Здесь состоялось знаменитое заседание Моссовета в честь празднования годовщины Октябрьской революции. На него были приглашены две тысячи человек – место проведения мероприятия из соображений секретности передавалось в устном виде. Сталин прибыл на станцию на обычном поезде. После торжественного выступления всех угощали баранками и бутылочным пивом. Говорят, что были еще и элитные бутерброды, но «народ стеснялся и не брал их». Под сводами метро выступили лучшие музыканты и артисты страны. Праздничный концерт и речь вождя транслировались по радио на весь мир. После чего стало ясно, что ни о какой капитуляции не может быть и речи.
«Здесь вам не Берлин и не Нью-Йорк – строить под землей, и как можно глубже!» Эти слова приписывают куратору «Метростроя» Лазарю Кагановичу. Неизвестно, говорил ли он это на самом деле, но москвичи строили метро действительно глубоко. При этом вестибюли старались располагать подальше от самих станций – очевидно, для того чтобы по местонахождению входной группы нельзя было определить, где расположена ее подземная часть. Некоторые историки уверены, что метро изначально проектировали с дальновидной функцией бомбоубежища. Как говорится, хочешь жить в мире – готовься к войне.
Война войной, а стройка
по расписанию
Первое время рабочих рук, конечно, не хватало. Львиная доля сотрудников ушла на фронт. И многие из них проявили себя в бою как истинные герои. Например, бывший метростроевец Алексей Рязанов сбил первый немецкий самолет 22 июня 1941 года, воодушевив тем самым сотни тысяч людей на победу. Александр Морухов, который до войны прокладывал тоннели на линии «Сокол» – «Площадь Свердлова», потопил 8 кораблей противника. А Николай Феноменов потерял на войне кисти рук, но после победы вернулся к работе механика в «Метрострой». Более подробно об этих людях и их коллегах можно прочитать в новой книге «Герои-метростроевцы: фронт и тыл».
Несмотря на все трудности, останавливать строительство метро было нельзя. Содержание уже готовых тоннелей без их использования – непозволительная роскошь. Заморозить пришлось ту самую ветку, в тоннель которой еще в начале войны попал снаряд. Перегон начало затапливать, возникла угроза разрушения. Впоследствии параллельно заброшенному участку построили новую магистраль. А спустя несколько лет работы на Арбатско-Покровской линии продолжились, станции снова заработали, поэтому появились остановки с дублирующими названиями.
Всего во время войны проложили 30 километров путей и открыли 7 новых станций. На каждой из них установлена табличка с текстом: «Сооружена в дни Великой Отечественной войны». Кстати, мозаику для «Новокузнецкой» делали в блокадном Ленинграде – отправить ее в Москву стоило невероятных усилий. Но для СССР было делом чести доказать, что в военные годы можно не просто строить метро, но делать это лучше всех. Еще до окончания войны началось сооружение Кольцевой линии. Этот период впоследствии назовут пиком «сталинского ампира». Все тор-
жество победы в Великой Отечественной войне архитекторы затем выразят в убранстве станции метро «Комсомольская».
P.S.
С тех пор прошло уже 77 лет. Теперь под сводами станции «Маяковская» останавливается ветеран «Метростроя» Анатолий Ададуров с маленькой внучкой. Он рассказывает девочке о тех событиях, которые происходили здесь в годы войны. Пройдет еще двести или триста лет, уверен Анатолий Николаевич, а станция все так же будет стоять. Она, как и другие ее сестры, переживет еще не одно поколение. И когда-нибудь метро превратится в самый большой и самый роскошный на свете подземный музей.
