Москва садовая

Москва садовая

Москва садовая

1. Под Кремлевской стеной

Этому саду повезло с местоположением – самый центр Москвы, у подножия Кремлевской стены. К тому же ему повезло с историей: разбитый после войны 1812 года над речкой Неглинкой, загнанной в подземную трубу, он одновременно является и памятником русским воинам, и инженерным шедевром.

Сад разбивали в три этапа – сначала Верхний, потом Средний, а затем и Нижний. Окончательно работы были завершены в 1823 году. Поначалу сады назывались Кремлевскими, лишь в 1856 году им дали название Александровских, поскольку все это великолепие было разбито непосредственно по указанию императора Александра I.

Сад сразу же пришелся по душе московским обывателям. Сергей Глинка писал: «Стены и башни придают новые прелести сей картине. Перед лицом сих древних памятников появляется новый памятник вкуса и образованности. В другом месте были бы сии сады простым английским гульбищем, а здесь сделались они единственными».

И дальше: «Хотя новые Кремлевские сады не предлагают еще тени, но кажется, что сама рука граций устроила их. Тут будто бы действием волшебства тенистое и болотистое место превратилось в очаровательный предел, пленяющий взоры и оживляющий ум приятным развлечением».

Сад был и вправду романтичен. Впрочем, его использовали также в качестве рекламно-пропагандистской площадки. Именно здесь, к примеру, проходила в 1872 году Политехническая выставка, положившая начало знаменитому Политехническому музею. В 1908 году так называемая Лига обновления флота устроила здесь выставку с буфетами, диорамами морских боев и «Туристическим вагоном Хейла», прибывшим специально из Америки. Последний привлекал к себе особое внимание. Для него были проложены рельсы и выстроен небольшой перрон. Господа на перроне покупали билеты, заходили с перрона в вагон, клали свои сумочки и портфели на багажные сетки, а с третьим звонком появлялся экран, на который посредством киноаппарата проецировалась реальная запись с тирольской железной дороги.

Надо сказать, что многие в то время еще не были знакомы с синематографом, поэтому, к удивлению устроителей, паника в вагоне поднималась страшная. «Куда вы нас везете?!» – в ужасе кричали «пассажиры» и выпрыгивали в вагонную дверь – прямо на костюмированных «тирольских» девушек, предлагавших публике швейцарский шоколад.

Александровский сад был известен на всю Россию. Главное тому доказательство – его популярность среди так называемых раешников, показывавших на провинциальных рынках «панорамы» – в маленьких окошечках виды Александровского сада. Показы сопровождались прибаутками, подбадривающими зрителей:

– А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, Лександровский сад. Там девушки гуляют в шубках, в юбках и в тряпках, в шляпках, зеленых подкладках, пукли фальшивы, а головы плешивы…

Увы, не все с тем садом было гладко. Бытописатель Е. Баранов, в частности, отмечал: «С утра и до поздней ночи сад оглашался матерной руганью, пьяным завыванием романсов, а то и похабных песен, которые пелись нарочито громко, чтобы все их слышали. На площадках шла игра в «орлянку», а на лужайках дулись в карты: «трынку», «фильку», «подкидного» и даже в «банкстон», то есть бостон. Игры нередко сопровождались драками, переходящими в общее побоище».

Здесь же, в саду, часто кончали жизнь самоубийством. В газетах то и дело попадались сообщения такого плана: «7-го апреля в Александровском саду повесился на дереве городовой 2-го квартала Тверской части Антонов, отец большого семейства. Прошлое поведение покойного безупречно: водки он не пил. Причиною самоубийства была, вероятно, крайняя бедность. Антонов получал в месяц только пять рублей».

После революции в Александровском саду произошел первый в Москве случай скульптурного вандализма. Статую Робеспьера работы скульптора Беатрисы Сандомирской, открытую здесь в 1918 году, через три дня взорвали. Газета «Северная коммуна» сообщала: «Памятник Робеспьеру в ночь с 6 на 7 ноября был уничтожен чьей-то преступной рукой. Фигура Робеспьера, сделанная из бетона, превращена в груду мелких осколков, разбросанных вокруг. Постамент уцелел. На место происшествия поставлен караул и ведется расследование».

Впрочем, существовала и другая версия: статуя развалилась сама из-за неподобающего качества бетона.

2. Аквариум без рыб

Еще один известный сад Москвы носит название «Аквариум». Хотя он расположен дальше от Кремля, но все равно стоит на бойком месте, на Садовом кольце, неподалеку от Тверской улицы. Этот сад возник в конце позапрошлого столетия, первое время носил бойкое имя «Чикаго». В нем проходили всяческие, как в то время говорили, «низкопробные» мероприятия – наподобие водевилей и выступлений фокусников. А в 1898 году у сада появились новые хозяева, которые и дали ему новое название – «Аквариум». Фокусники никуда не делись, а вместо незатейливых водевильных трупп здесь обосновалась «Частная опера Зимина».

Зимин – это был бренд. Он к своему делу подошел основательно. Писал, в частности, о подготовительном периоде: «Я побывал во многих городах: Париже, Берлине, Неаполе, Милане… Большое впечатление на меня произвела парижская Opera-Comique. С нее впоследствии во многом мы брали пример».

Серьезный подход оправдался. Опера сделалась невероятно популярной. Чего стоили одни только подарки актрисам. Зимин вспоминал: «Помню, в театре были подношения, когда из букета вылетали голуби. Дарили чудных сибирских и ангорских котят, красивых маленьких собачек с чудесными лентами и даже белых мышек. Конечно, подношения в виде громадного собольего горжета или горностая тоже случались нередко. Любители подходили к барьеру у оркестра и ловили капельдинеров и рабочих сцены, чтобы узнать, от какой фирмы – от Михайлова, от Рогашкина или Ежова этот подарок?»

Андрей Белый посвящал «Аквариуму» свои романтические вирши:



В «Aquarium’е» с ней шутил

Я легкомысленно и метко.

Свой профиль теневой склонил

Над сумасшедшею рулеткой,



Меж пальцев задрожавших взяв

Благоуханную сигару,

Взволнованно к груди прижав

Вдруг зарыдавшую гитару.



А после революции «Аквариум» вошел в литературу. Да так, что непонятно, что больше популярно – сам сад или его литературный образ. Именно здесь происходили страшные события романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «В саду ветер дунул в лицо администратору и засыпал ему глаза песком, как бы преграждая путь, как бы предостерегая. Хлопнула во втором этаже рама так, что чуть не вылетели стекла, в вершинах кленов и лип тревожно прошумело, потемнело и посвежело. Администратор протер глаза и увидел, что над Москвой низко ползет желтобрюхая грозовая туча. Вдали густо заворчало.

Как ни торопился Варенуха, неодолимое желание потянуло его забежать на секунду в летнюю уборную, чтобы на ходу проверить, одел ли монтер в сетку лампу…

– Это вы, Иван Савельевич?

Варенуха вздрогнул, обернулся и увидел за собою какого-то небольшого толстяка, как показалось, с кошачьей физиономией.

– Ну я, – неприязненно ответил Варенуха.

– Очень, очень приятно, – писклявым голосом отозвался котообразный толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху так, что кепка слетела с головы администратора и бесследно исчезла в отверстии сиденья».

Эти строки известны на всем земном шаре. В отличие от самого «Аквариума».

3. Дело умного полового

Сад «Эрмитаж» в Каретном Ряду был открыт в 1894 году на средства Якова Щукина – бывшего полового (официанта). Работая в разных трактирах, он умудрился накопить достаточно чаевых, чтобы открыть очень даже масштабное свое дело. Сад прославился в первую очередь тем, что здесь начинал свою деятельность Московский Художественный театр. Но не только. В частности, еще до Щукина, отсюда стартовал один из первых воздушных шаров. Об этом событии писал вездесущий репортер Владимир Гиляровский: «Разгородили в двух местах забор, поставили в проходе билетные кассы и контроль, полезла публика и сплошь забила пустырь, разгороженный канатами, и «сидячие рублевые места», над которыми колыхался небольшой серый шар, наполненный гретым воздухом.

– Пузырь полетит! – волновались собравшиеся».

Гиляровский не был бы собой, если бы не напросился в корзину. И в результате получил разнос от главного редактора – все репортеры вовремя сдали свои репортажи, а он, приземлившись на каком-то картофельном поле, сильно отстал от коллег.

Впрочем, до революции гораздо большей популярностью пользовался другой сад «Эрмитаж» – антрепренера Лентовского, который находился несколько севернее, на месте нынешней массовой жилой застройки.

4. Между двумя Басманными улицами

Еще один довольно популярный сад находится между двумя Басманными улицами – Новой и Старой. Он носит имя Баумана, однако исследователи московского прошлого связывают его с другой исторической личностью – философом Петром Яковлевичем Чаадаевым. Именно здесь, объявленный за свои политические взгляды сумасшедшим, он провел под домашним арестом два десятилетия. Причиной тому послужило «Философическое письмо», опубликованное Петром Яковлевичем в журнале «Телескоп».

Сам царь Николай велел поставить Чаадаеву этот диагноз и взять с него официальную подписку никогда в жизни ничего не писать.

Московский губернатор князь Голицын получил от Бенкендорфа письмо, «что статья Чаадаева возбудила в жителях московских всеобщее удивление. Но что жители древней нашей столицы, всегда отличавшиеся здравым смыслом, будучи проникнуты чувством достоинства русского народа, тотчас постигли, что подобная статья не могла быть писана соотечественником их, сохранившим полный свой рассудок, поэтому, как дошли до Петербурга слухи, не только не обратили своего негодования против г-на Чаадаева, но, напротив, изъявляют сожаление о постигшем его расстройстве ума, которое одно могло быть причиною написания подобных нелепостей. Вследствие сего Его Величество повелевает, дабы вы поручили лечение его искусному медику, вменив ему в обязанность каждое утро посещать г-на Чаадаева, и чтобы сделано было распоряжение, чтобы г-н Чаадаев не подвергал себя влиянию нынешнего сырого и холодного воздуха».

Флигель, в котором жил философ, сохранился. Но посетителей гораздо больше привлекают сеансы кино под открытым небом.

5. Унылый Нескучный

Самый большой и вместе с тем самый унылый сад Москвы – Нескучный. Названный так в XVIII веке, когда здесь то и дело устраивались всевозможные аттракционы и балы, фактически он оказался на задворках Первой градской больницы, а редкие посетители этого сада – в основном выздоравливающие пациенты этого учреждения.

Но в былые времена все обстояло по-другому. «Вестник Европы» сообщал: «В последней половине минувшего июня в Москве, у Калужской заставы, посреди нарочно устроенного обширного амфитеатра, два раза дано было прекрасное и великолепнейшее зрелище каруселя. По Высочайшему дозволению... составилось здесь благородное карусельное собрание под главным распоряжением его высокопревосходительства Степана Степановича Апраксина, который наименован главным учредителем всего каруселя. Стечение зрителей было чрезвычайное: в первый раз июня 20-го для входа в ложи и амфитеатр розданы были зрителям билеты; а 25-го числа, для дня рождения... великого князя Николая Павловича, дан был подобный первому карусель в пользу бедных. Благородные рыцари показывали искусство свое в верховой езде, меткость рук и умение управлять оружием. Богатый убор церемониймейстеров и кавалеров, устройство кадрилей, порядок шествия, все это выше всякого описания, все достойно обширности, многолюдства и пышности древней столицы величайшей в мире империи».

Разумеется, лошадки в этом «каруселе» были не деревянные, а самые настоящие быстрые и сильные жеребцы.

Теги: #